Тема: ..И присела Муза на монитор... | отрывки, ассоциации на момент и просто размышления..

ПАЛАЧ

(отрывок)

От шел, тяжело переставляя ноги, вязнувшие в раззвожженной грязи, постоянно оскальзывась и если бы не посох, давно бы уже не раз приложился боками к  грязным обочинам.  Грязь, налипшая на мягкие сапоги,  делала  их неподъемными…
  Лошадь он потерял накануне по глупости решив сократить дорогу, петляющую, словно змея меж деревьями, лесом.  Не разглядев скрытого за кустами оврага,  он вместе с лошадью свалился с крутого откоса. Он отделался синяком и царапинами, но лошадь сломала спину и он ее прирезал. Так что путь ему пришлось продолжить пешком. К тому же прошедший ночью ливень  превратил дорогу в реку непролазной грязи, а обочины в чавкающее болото.
Выбрав из двух зол меньшее, он выбрался на обочину, предпочитая   идти по хлюпающей  водой  траве, чем бороться с грязевыми топями. Так он и шел, опираясь на красный посох. К правому  боку  была  привешена  в  кожаном чехле плаха -  доска, сделанная из неизвестного, но невероятно прочного материала (на нее упал кусок скалы и не оставил даже царапины), к которой не приставала кровь – после использования ее просто надо было некоторое время подержать вертикально, чтобы стекли все капли. За спиной в специальных зажимах был закреплен топор, лезвие которого было выполнено из аналогичного материала к тому же не требующего заточки – он всегда был невероятно остр и готов к применению. На левом боку висела сумка с колпаком и перчатками, а так же кошель.  Тыльную сторону  ладоней, как и виски, украшали  черные  узоры, словно нарисованные черной блестящей тушью. Узоры были  странные, закрученные, витееватые,  от взгляда на которые хотелось закрыть глаза – в них начинало рябить . Он их не прятал – это был знак его профессии.  Он шел и шел вперед, не останавливаясь и даже не помышляя повернуть назад. Потому что впереди его ждал Осужденный. Ждал, проклиная, но ждал. И он должен был дойти. Потому что он – Палач.
В Мире Серого Солнца, как и во всех Мирах,  были и воры и убийцы. С ворами поступали просто. Пойманного на месте преступления осуждали сразу. Если требовалось доказательство воровства, в дело вступал Сыск и добывал доказательства либо вины, либо невиновности. И если была доказана вина (а доказательства должны быть твердо обоснованы и  Истинными  - подлог карался сразу –виновный заболевал проказой), в дело вступал Суд. Суд выносил Приговор   и Исполнитель одевал на шею Осужденному черный ошейник. И осужденный превращался в Раба – на срок сравнимый с нанесенным им ущербом  -потерпевшего. По окончании черный ошейник падал на руки и, стекая черной волной,  исчезал в траве.  А человек становился полноправным  членом общества. Если провинившийся не внимал наказанию и повторял Преступление – после третьего раза  одевания черного ошейника он становился Вечным Рабом – жил при ратуше и по повелению градоначальника исполнял все поручения и выполнял всю работу, которую ему   тот поручал.
С Убийцами было сложнее. Право лишать человека жизни имел только Палач. За твердо доказанное и обоснованное Преступление по Приговору суда. Осужденному одевали на шею красный ошейник и отпускали восвояси – теперь он становился изгоем. Он не имел права показываться в поселке и попадаться людям на глаза. От него шарахались, как от прокаженного. Еду ему оставляли в специально отведенных местах за пределами поселения. Там  же  были оборудованы несколько хибар для Ожидания. В них Осужденный должен был жить и ждать. Ждать Палача.
И Палач приходил.

Добавлено через 4 минуты
Наконец он устал бороться. Сняв плаху с пояса, он кинул ее на более менее сухую кочку и сел, скрестив ноги и опираясь на посох. Он знал, что вскорости кто-нибудь да проедет  мимо и не посмеет отказать ему в помощи.
Так и случилось. Он только успел отдышаться, как его слух уловил чавкающие звуки – по дороге кто-то ехал. И точно – вскоре из-за поворота показался всадник, ведущий в поводу лошадь с притороченными к седлу тюками. Он встал. Поднял плаху, прикрепил ее к поясу и, сделав  шаг, оказался на краю обочины.
Всадник, увидев его, остановился. Несколько мгновений замешательства и вот уже всадник спешивается. Подходит к лошади, снимает тюки и прикрепляет их к ближайшему дереву – от зверей. Потом берет лошадь  и подводит  к стоящему на обочине.
Он вскочил в седло, оглянулся на всадника и они не торопясь поехали по дороге.
Часа через два показались первые дома поселения, а еще через полчаса и  корчма.
Он соскочил с лошади, закинул повод ей на шею  и пошел к дверям корчмы. Палачи вообще были молчунами – люди боялись их. Люди  выполняли все,  что требовалось, но вот заводить длинные беседы как то не могли. Люди  от них шарахались как от чумных…
Он поднялся по скрипучим ступеням и потянул дверь. При его появлении разговоры в корчме стихли. Все старались не смотреть в его сторону, но это плохо получалось. Все столы  в зале были заняты, но выскочивший из-за  перегородки корчмарь метнулся к крайнему столу, за которым маячили двое пьяниц, схватил их за шивороты и выкинул из-за стола на середину зала. Подскочившие двое дюжих служек ухватили бедолаг и выволокли за порог. Корчмарь метнулся к столу, протер его сомнительной свежести тряпкой и сделал приглашающий жест.
Он прошел к столу и уселся  на скамью, пристроив посох у стены.
-Обед. Комнату. До утра. Лошадь. – и  он выложил на стол горкой несколько монет  (вообще то все это ему могли предоставить и бесплатно – Долг и Обязанность каждого, но он предпочитал покупать – благо оплата за Труд была достаточно высока).
орчмарь  суетливо кивнул и исчез за перегородкой.
Через некоторое время заполошная  служанка суетливо расставляла блюда с мясом, овощами и хлебом. Ставила большой кувшин с пивом. Расставив, она  мгновенно исчезла. Он плеснул пива в кружку – немного кисловато, но пить можно. К  тому же отдавало терпкостью – несколько непривычно, но приятно…
Он был бродяга. Одинокий бродяга. Его никто и нигде не ждал. Исполнив наказание, он уже знал, где его ждет следующий Осужденный  и, передохнув, отправлялся в путь. У Палачей не было семьи и они не имели детей – отбирающие Жизнь не  имели права ее давать. А еще он был бессмертный –почти бессмертный. Его можно было убить, но сам он умереть не мог.  А если учесть, что  никто никогда ни за какие награды не убьет Палача, даже случайно, то можно понять  что некоторые Палачи  жили на этой земле уже достаточно долго. Вот и он. Он уже смертельно устал ходить, он устал жить и устал, просто устал… Он уже потерял счет годам – они складывались в десятки, потом в  века… Он уже просто шагал, шагал и шагал, идя от Осужденного  к Осужденному, устало проклиная  свое существование…
Он выехал рано утром и во второй половине дня уже был на месте. Спешился и привязал лошадь к дереву у которого трава была погуще дав поводу длину, чтоб лошадь попаслась.  И огляделся.
Место, где он остановился  небольшим склоном спускалось к  городку, расположенному в низинке, и  заросло  невысокими тонкоствольными деревцами и густой травой.
Осужденного он увидел  шагах в двадцати ниже по склону. В рваном рубище, всклокоченный, он стоял на коленях низко опустив голову. Его руки были спрятаны в складках  тряпья, свисающего с плеч.
Палач отстегнул  суму  достал   колпак и перчатки. Одел. И колпак и перчатки были  темно-бардового цвета, к тому же колпак имел прорези для глаз, окантованные черной каемкой.  Вынул из сумы плаху. Достал из-за спины топор и медленно подошел к Осужденному. Тот не шевелился. Он  положил плаху на землю в шаге от Осужденного  и чуть надавил на шею – ложись….
Удар, боль, пред глазами закрутилась разноцветная метель, протаяла   и он увидел маму. Она стояла  возле колодца, что был у их дома,  и наливала в ведро воду из колодезного ведра. Что-то почувствовав, она оглянулась.. Взмахнула руками выпустив  колодезное ведро, тут же улетевшее вверх и пошла к нему вытянув руки
-Сынку… Сынку…Где же ты был, сынку.. Заждалась.. Извелась вся.. Сынку…
Он кинулся к маме, зарылся в ее пахнувшие свежим хлебом и молоком такие мягкие руки и ласковая тьма нежно окутав его, погрузила во мрак…

Идя сквозь Пространства и Миры не потеряй дорогу домой....

Ответ: ..И присела Муза на монитор... | отрывки, ассоциации на момент и просто размышления..

Осужденный стоял опустив руки. Жив,  жив, жив -  твердил он. У его ног лежал Палач. Осужденный мелко захихикал и медленно стал отходить от трупа. Все. Целый месяц страха, мучений и жуткого ожидания конца закончились. Все. Он свободен. И он жив.
Осужденный  отбежал на несколько шагов и остановился. Закинул голову и посмотрел в небо – ЖИВ! Глубоко, с  задыхом,  втянул  пахнувший прелой листвой воздух. ЖИВ…
И тут силнейшая головная  боль  скрутила его. Он упал на колени и перед глазами завертелась разноцветная сверкающая всеми цветами метель. Когда зрение понемногу стало возвращаться то первое, что он увидел – свои руки, на которые он оперся, падая на четвереньки. На их тыльной стороне медленно проступали черные завитки…
-НЕ-Е-Е-ЕЕТ!!!!!!!
Он закричал. Дико. Страшно. Он  вырвал пучок травы и стал оттирать проступающие все ярче и ярче черные завитушки, стебельки и спиральки…. Но только стер кожу до мяса. Пошла кровь. Он ее слизнул. Еще раз. Еще. Кровь перестала течь. Кожа на руке стала медленно затягиваться прямо на глазах, восстанавливая черный рисунок…
Он ведь ЗНАЛ! Знал, но не верил. Он считал это старушечьим бредом. Сказкой. Страшной сказкой для взрослых. Так. Чтоб попугать – УБИВШИЙ ПАЛАЧА-СТАНОВИТСЯ ПАЛАЧОМ.
Он упал  и захрипел. Лучше бы он все таки умер. Но он ТАК хотел жить.  Жить. ЖИТЬ. ЖИТЬ!!! Любой ценой.
Но не ТАКОЙ … Он застонал. Сел. И стал смотреть на руки, медленно покрывающиеся узором.
Сколько он так сидел, он не помнил. Но вдруг четко пришло осознание – там, за долиной и лесом (он  почему то четко ЗНАЛ- где и как туда добраться) его ждали. И он должен был идти. Он еще посопротивлялся – нет. Не буду. Не пойду. И боль тут же скрутила его. Отдышавшись, он встал. Оглядел рубище – не пойдет. Подошел к трупу – худощав, но может подойти. И начал раздевать. Сдернул колпак. Острая палка, которой он пробил подбородок , так и торчала, словно бородка. Грудь и одежда были залиты кровью. Он достал флягу и оттер, сколько возможно, кровь с одежды. Он делал все на автомате. Он не хотел, но тело его не слушалось. Словно кто то управлял его руками и ногами, выполняя нехитрые манипуляции.
Переодевшись он оглядел себя – да,  маловата. Но носить пока можно. Пока. До первого базара – там он купит себе более подходящую. Поднял топор.  Взял плаху и положил ее под голову и шею трупа. Ударил. Голова на чуть-чуть отошла от шеи. Тонкая струйка крови показалась и пропала. Он выдернул плаху и подержал ее вертикально, чтоб стекли те маленькие капли, что вытекли из шеи. Осмотрел – чистая. Немного удивился и убрал плаху в чехол. Оглядел топор – лезвие блестело и тоже было абсолютно чистым. Попробовал пристроить топор в зажимах за спиной. Получилось раза с четвертого.
Он шел не оглядываясь – он знал, что местные жители придут еще до заката. Завернут тело в дерюгу. Выкопают под  деревом глубокую яму и закопают тело, насыпав маленький, почти незаметный холмик. К весне этот холмик сравняется с землей и веселая детвора пронесется по нему сверкая босыми пятками и весело хохоча, не имея понятия, по чему они бегут….
Он взял лошадь в повод и пошел в сторону городка к  Ратуше, шпиль  которой был хорошо виден.
Он шел, и за ним на расстоянии собирались люди. Они  ручейками вытекали из дверей домов, собирались в толпу – молчаливую, напряженную  толпу – и шли за ним .. Он так же откуда то знал, что такая же толпа собирается со всех концов городка.
Он вышел на площадь перед ратушей. В центре ее стоял Мэр. Народ тесной плотной толпой окружил площадь, теснясь так, чтоб видно было Мэра.
Он остановился напротив Мэра. Мэр вытянул руку – на ладони лежал увесистый кожаный мешочек. Он поднял руку и потянулся к мешочку. Наступила ТАКАЯ   тишина, что слышно как падает лист. Все затаили дыхание. Он аккуратно, стараясь не коснуться Мэра, взял мешочек за торчащий край, приподнял, подкинул, поймал и начал прикреплять к поясу. Общий, облегченный вздох пронесся над площадью. Значит все будет в порядке и Боги не сердятся на людей  (если бы он коснулся Мэра – значит на городок в скором времени обрушится  беда – мор, пожар, набег.. да что угодно.. но будущую весну городок может вообще встретить  с минимумом жителей или вообще пустым).
Он повернулся и пошел к выезду из городка. Люди как то уж быстро рассосались с площади и его путь был почти по пустынным улицам.

Он вышел за ворота. Вскочил в седло. Накинул плащ и закрепил его завязки под шеей. Поправил посох. Посмотрел на тусклое серое солнце . Солнце уже садилось, но было еще достаточно высоко. И он отчего то знал, что до его полного захода он успеет добраться до небольшой деревеньки с маленькой уютной корчмой.
Еще раз передернув  плечами он тронул поводья и поехал в закат…

Идя сквозь Пространства и Миры не потеряй дорогу домой....