Цитадель грез (флудилка)

Заспорили как-то цвета, кто из них красивее, главнее и нужнее. Кого из них больше любит Бог - Великий Творец, сущий во множестве имен, во всех религиях и верах.
Зеленый говорит: - Ясное дело, я самый главный цвет. Я – символ жизни на Матери Земле, символ надежды. Творец избрал меня, чтобы окрасить траву, деревья и листву. Без меня все животные поумирали бы. Посмотрите вокруг, и поймете, что меня в этом мире больше всего.
Синий перебил его: - Ты думаешь только о Матери Земле. Однако взгляни на небо и на море. Вода - вот основа жизни, она из морей попадает на небо, в облака, а затем снова проливается на землю. Небо же дает пространство, покой и безмятежность. Без моего покоя все вы были бы бесполезны.
Тут хихикнул Желтый: - Вы все шибко серьезные! Я же несу смех, веселье и тепло в этот мир, о котором вы тут говорите. Солнце – желтое, Луна – желтая, звезды – желтые. От одного взгляда на подсолнух всё на свете начинает улыбаться. Без меня мир помер бы со скуки.
Тут затрубил в свою трубу Оранжевый цвет: - Я – цвет здоровья и силы. Меня в мире может быть и не так много, однако я очень ценен, поскольку я служу на благо человеческой жизни. Я несу самые важные для здоровья витамины. Вспомните о морковке, тыквах, апельсинах, манго и папайе. Я не болтаюсь все время тут и там, но когда я наполняю небосвод на закате и на рассвете, моя красота так восхищает, что никто и не думает в эти моменты о других цветах.
Красный цвет не выдержал и закричал: - Я главный над всеми вами! Я – кровь жизни! Я – цвет опасности и храбрости. Я всегда готов сражаться за правое дело. Я – огонь, который подогревает кровь. Без меня Земля была бы такой же пустынной, как Луна. Я – цвет страсти и любви, красной розы, пуансеттии и мака.
Фиолетовый встал во весь рост. Он был очень высок и говорил с особой помпезностью: - Я цвет царственности и власти. Короли, вожди и епископы всегда выбирают меня, потому что я – символ власти, знания и мудрости. Люди не обсуждают мои решения, они слушают меня и подчиняются.
Наконец, в разговор вступил цвет Индиго. Говорил он гораздо тише других, но с не меньшей решительностью: - Подумайте обо мне. Я – цвет тишины. Меня не так легко увидеть, но без меня все вы становитесь бессмысленными. Я отражаю мысль и образ, сумерки и глубину. Я нужен вам для равновесия и контраста, для молитвы и внутреннего покоя.
И так продолжали они расхваливать себя, убеждая друг друга в своей важности и превосходстве. Их спор становился все громче и громче. Внезапно на небе сверкнула яркая молния, загремел и ударил гром. Полил сильный дождь. Все цвета в страхе припали к земле и стали жаться друг к другу, чтобы согреться. Вдруг, посреди всего шума и гама, раздался голос Великого Творца, Бога сущего во множестве имен, во всех религиях и верах:
- Вы глупые цвета! Что вы ругаетесь между собой, кто из вас главный? Разве вы не знаете, что каждый из вас был сотворен с особой целью, уникальной и неповторимой? Сейчас же возьмитесь за руки и подойдите ко мне!
Цвета послушались и сделали, как им было велено. Великий Творец, Бог сущий во множестве имен, во всех религиях и верах, сказал им: - Отныне и навсегда, когда будет лить дождь, вы будете появляться на небе в виде радуги, как напоминание о том, что вы можете жить в мире друг с другом. Радуга – это символ надежды и веры в завтрашний день.

Скоро рассвет. Мы вдвоем.
Мы отмечаем начало еще одного года нашего раздельного существования... мы хороним ушедший год.
Ломтик персика тонет в темном золоте коньяка. Я поднимаю бокал, смотрю в зеркало сквозь темное золото и искажающую кривизну стекла. Люблю иногда сделать мир золотым, или кроваво-красным, или сумрачно-коричневым... интересно, я тоже меняюсь для мира в те несколько секунд, когда он встречается со мной взглядом сквозь бокал?
Чокаемся. Стеклянный звон разбивает тишину.
-- Поздравляю.
-- Спасибо. Только сомневаюсь, что ты на самом деле радуешься.
-- Зря сомневаешься. Ты ведь знаешь, как я жду каждой встречи.
-- Ну да. Чтобы еще раз попытаться вернуть все назад.
-- Нет... нет! Я сознаю, что мне этого не дано. Давай не будем о грустном.
-- Ладно, -- вытряхиваю в рот пропитанный коньяком ломтик персика. -- Давай о веселом.
-- Хороший коньяк. И персик будто только сорван.
Пожимаю плечами:
-- Ну, ты же понимаешь, какие у меня возможности.
-- Понимаю. И это хорошо, что ты тратишь их на маленькие радости жизни. Не рвешься изменить мир, наказать виновных и всё такое прочее.
-- Эй, мы же договаривались -- не о грустном!
За окном светлеет краешек неба. У меня только небо за окном, ничего больше. Никогда не одобряла излишеств.
Чокаемся.
-- За встречу.
-- За встречу, -- соглашаюсь я.
Пьем. Коньяк и правда хорош. Но мне больше нравятся пропитанные коньяком свежие персики. Перефразируя классика, коньяк -- только предлог для персиков.
-- Знаешь, -- признаюсь, -- а я ведь тоже жду наших встреч.
-- Знаю.
-- Эй, только не подумай, что я скучаю о прошлом!
-- Я и не думаю, -- быстрая улыбка, похожая и не похожая на мою собственную, заставляет пожалеть о приступе откровенности. -- И в мыслях нет.
-- Вот-вот. У меня тоже... в мыслях нет. Повторим?
-- Давай. Где еще угостят персиками в коньяке...
-- Нигде? Ну ладно... за персики в коньяке!
Чокаемся. Пьем. Синхронно вытряхиваем в рот персики. Небо светлеет на глазах. Жаль, что я не смогу напиться. Опьянение мне давно недоступно. Ну, что ж... зато и о прелестях похмелья забыла.
-- Как живешь?
Молча пожимаю плечами.
-- Кавалеры уже не радуют?
-- Давно не радуют, -- что толку возражать, если так оно и есть? -- Вчера еще одного... ликвидировала.
-- Он падал на колени и умолял? А ты по привычке осталась глуха, -- улыбка, -- к страданьям сердца молодого?
-- Не смешно, честное слово! Ты не представляешь, как он мне надоел! Ничего, другую найдет и будет счастлив.
-- Ну-ну.
-- Да ну их всех. Опротивели. Ни сна, ни покоя.
-- Им надо приходить раз в году. Как мне.
Смеюсь.
-- Давай о том, что радует. Все еще увлекаешься вестернами?
-- Уже меньше. -- Я вздыхаю: вестерны были не лучшим, но и не худшим вариантом убиения времени. Но что делать, все когда-нибудь надоедает. Пора искать новое увлечение. Китайский детектив какой-нибудь.
-- Как насчет китайского классического детектива? Для тебя в самый раз.
-- Слушай, ну перестань! Меня давно не удивляет...
-- И пусть не удивляет. Зато мне приятно. Еще по бокалу?
Край неба расцвечивается восходом. Короткая рассветная вечеринка неумолимо идет к концу.
-- А ты как? -- спрашиваю из вежливости: ответ каждый год один.
-- Грустно. Темно и одиноко.
-- Прости.
-- Ничего. Когда-нибудь мы...
-- Не продолжай! Ты же знаешь, я не хочу!..
Отворачиваюсь. Бутылка позвякивает о край бокала. Я знаю -- так и будет. Когда-нибудь мы...
-- За встречу. За то самое когда-нибудь.
Чокаемся. Наши руки дрожат, и стеклянный звон звучит жалобно и трогательно. Стеклянный звон отбивает начало дня.
-- Приходи через год.
-- Приду. Обязательно.
Мы встречаемся так много лет. Раз в году, в рассвет моего рождения. В годовщину рассвета, когда я рассталась с людской сущностью ради силы и возможностей.
И это вовсе не пустая формальность.
В годовщину того рассвета, когда зеркала перестали отражать меня -- в любую годовщину, хоть через тысячу лет, -- я могу вернуться. Могу переиграть. Дожить до конца короткую и глупую людскую жизнь.
Когда-нибудь я решусь. Да, я не трачу силу и возможности попусту, не пытаюсь наказать негодяев, наградить достойных и исправить человечество -- глупости всё это. Мне еще не надоело играть в обычного человека и брать от жизни много маленьких радостей. Мне всё еще плевать на других. Но я знаю, что так будет не всегда. Мне уже хочется чего-то большего... чего-то настоящего.
-- До встречи.
-- До встречи, -- я поднимаю бокал и чокаюсь со своим отражением... с наивной и беззащитной человечьей душой.