Новое солнце.

Агнел,
дело-то в том, что это только начало) в теме постапокалиптики мы обсуждали эту мою повесть и два человека просили ее выложить. но там 60 листов. поэтому выкладывать буду по 2)))
что касается улиц... я не говорила, что на них нельзя выжить в прямом смысле. почему - объясниться потом.

Принято, буду ждать продолжения. 
Ещё капельку попридираюсь, на сон грядущий. Пятнадцать лет - это не детский возраст, а подростковый.

Я понимаю, информация закрыта. Но неужели ребята даже краем уха, даже вскользь не слышали о войне? Как бы ни был ограничен круг из знакомств, едва ли такой факт можно полностью скрыть, если люди живут в поствоенное время. Детали могли быть неизестны, но чтоб они совсем ни о чём не подозревали... Не верю.

Ждём продолжения с нетерпением.Наверное, все мои знакомые девятиклассники страдают акселерацией, поскольку ни по физическому, ни по умственному развитию, ни по объёму накопленных знаний или уровню мышления их никак нельзя отнести к категирии детей. Буду иметь в виду. 
P.S. Вторая мировая война, и Великая Отечественная в частности, была страшной воёной, однако о ней вспоминали и взрослые, и дети. И проходят в школе. И возлагают цветы на могилы. И стараются не потерять память. Наверное, с людьми произойдёт что-то действительно невероятное, если они начнуть прятать собственное прошлое.
Отредактировано Агнел (2010-02-08 19:05:22)

Уилле впервые за последние четыре года стояла в такое время на улице. С чернильно-черного неба, медленно вырисовываясь, падали хлопья снега, теряясь в низко стелящимся тумане. Девушка подняла голову к небу, засмотрелась на снежинки, позволила себе эту маленькую, но опасную неосторожность. Тяжелый капюшон длинного черного плаща не слетел с головы вопреки ожиданиям.
Уилле глубоко вдохнула холодный воздух и сделала первый неуверенный шаг по смеси разбитого асфальта, обломков железа и гравию. К запястьям были прикреплены ремешки с ножнами аккуратных небольших кинжалов. Холодные рукояти привычно легли в ладони, сразу придав уверенности.
Через сто метров девушка оглянулась на темные окна своего дома, невесть чему улыбнулась, стремительно и твердо зашагала вперед, окунаясь в свою собственную память.
Она прекрасно помнила куда идти и шла, инстинктивно зная, что рядом никого нет. В один момент девушка зашла в какой-то переулок, и тут все ощущения поменялись. Уилле прижалась к стене, видя, что в разломе соседней сгустились тени. Еще миг и из дыры выпрыгнул одетый в черное человек. Они видели друг друга, но не знали чего ждать. Шаг Уилле в сторону, и кинжалы уже у нее в руках, человек выхватил кортик с нижней портупеи. Но они не успели обменяться и парой ударов, как на каменном заборе возникла девица в серой куртке и такой же юбке как у Уилле.
- Эй, Густ, ты совсем умом тронулся что ли? Ты на кого руку поднял?
- Лампа? – ахнула Уилле, скидывая капюшон плаща, но кинжалы не убрала, ведь второго она не знала.
- Свали, мне нужна разрядка, – бросил человек.
- На других разрядишься, - процедила блондинка, мягко спрыгивая с забора, - убери кортик, дебилойд! Это же Уилле!
Парень (Уилле уже разглядела, что он младше ее) удивленно отступил, разглядывая девушку с головы до ног:
- Это и есть та самая Уилле? Вот уж никогда бы не подумал... Да ее же ветром переломит!
- Никто ее не переломит, - отмахнулась Лампа, выглядевшая миниатюрной даже на фоне Уилле, - я никак не ожидала тебя тут увидеть. Ты же не выходила на улицы столько лет... Куда ты? Хотя... Пошли, вот наши-то обрадуются!
- Я как раз в «Подсолнух» собиралась.
- Да?! Ну, так мы тебя проводим, как бы чего не стряслось...
- Я смогу за себя постоять, не бойся, - кисло улыбнулась Уилле, - я ничего не забыла.
- Ага, - кивнула Лампа, уже осматривая улицу, - но мы все равно... на всякий...
Потом Уилле даже была рада, что наткнулась на Лампочку и ее дружка Мангуста. Потому как не успели они сделать и сотни шагов, как нарвались на четверку неизвестных им парней. Вопросы никто уже не задавал. Все знали, что будет дальше.
Росчерки стали, шипение, ругань, треск разрываемой одежды.
Парни оказались не дураками и поняли на кого нарвались. Лампу они узнали сразу, она одна из всех, кто ходил по ночам, одевалась в серо-белое, Мангуст тоже оказался не так прост, тем более похоже он давно хотел на ком-то разрядиться, Уилле же сама не ожидала, что ей будет так тяжело, но она справилась. Когда все разметнулись по разным сторонам улицы, поняв, что ничем хорошим дело не кончиться, Уилле дышала тяжело, в мышцах начала ощущаться тяжесть, но она ничем не выдала своего неудобства.
- Может, с миром разойдемся? – кокетливо предложила Лампочка, поправляя прическу. Нож она по-прежнему зажимала в руке.
- Или хоть продолжим потом, - спокойно добавила Уилле, - у меня дела и никак не хотелось бы терять время, вы уж извините.
Парни удивленно переглянулись, видимо пусть и понаслышке, но узнали ее, неуверенно кивнули, развернулись и затерялись в темноте улиц.
- Черт, ну и что дальше? – недовольно проворчал Мангуст, - Так и не получилось никому морду набить как надо...
- Ты этому лысенькому всю куртку порвал, нехороший такой, кто вот ему зашьет ее? – притворно огорчилась Лампочка, - И зубы ты ему тоже только в путь пересчитал. Так что не волнуйся. Ну что, идем дальше? «Подсолнух-то» не рядом...
Уилле перевела дух, успокоила сердце и кивнула.
«Подсолнух» как и раньше, сиял на всю улицу! Единственная неоновая вывеска на весь город была видна издалека. Весь путь до него неспешным шагом занял более сорока минут.
Уилле судорожно вздохнула и подошла к массивным дверям клуба.
- Ну, чего ты? Все ж здорово! – улыбнулась Лампочка и с ноги открыла двери.
Единственный на весь город клуб встретил их дымом, световыми эффектами, грохотом режущей слух музыки... Как в старые годы...
- Эй, народ! А кого я вам привела! – крикнула Лампочка, не обратив внимания на жесты Уилле, которой совсем не хотелось светиться.
Блондиночка чудом перекричала музыку или это в очередной раз сработала ее природная привлекательность, и все обернулись на двери. И увидели Уилле.
- Мать... Уилле?!
- Детка, какими судьбами?!
- Наша затворница снова с нами!
Знакомцы Уилле тут же стянулись к ней. Каждый норовил обнять ее, хлопнуть по плечу, поздороваться... Те же, с кем она не была знакома, а их было большинство, удивлено отрывались от бильярда, рассматривали ее, опершись на стойку, приподнимались с диванов, полуголые девицы на сцене даже прекратили изображать нечто похожее на танец. Но был среди множества взглядов один, отличающийся своей злостью и яростной обидой. С трудом отделавшись от назойливого внимания посетителей клуба и пообещав еще вернуться к ним, Уилле проскользнула к дальнему дивану, на котором в гордом одиночестве сидел Нифль. Девушка спокойно села рядом, попросила у подбежавшей официантки мартини и посмотрела на друга. Тот удивленно поднял бровь:
- И?
- Злимся?
- Отгадай с трех раз.
- Я все понимаю. Но я не знала, что пойду сегодня сюда. Я меняю свои решения пять раз в час. Тебе ли не знать этого.
- Могла бы сообщить мне об этом...
- Как? Не говори глупостей. Ты не носишь с собой мобильника. Но я знала, где тебя найти. Поэтому и пришла сюда.
- По дороге тебя могли... сама знаешь что!
- То есть я, по-твоему, ничего не стою?! Раз меня могли...
Уилле резко поднялась, чуть не уронив на пол официантку с ее мартини. Девушка испуганно поставила фужер на столик и скрылась с глаз.
- Не бесись, - миролюбиво поднял руку Нифль, - ты же меня понимаешь.
- Как ни странно – да. Я не хотела привлекать столько внимания.
- Хм. Смешно слушать. Как ты можешь его не привлечь? Ты одна из пятерки наших девиц! А вы по определению привлекаете внимание. Плюс, ты – Уилле.
Уилле вздохнула и оглядела зал... Пятерка девиц... Ну-ну... Те единственные особи женского пола, кто сумел выжить на ночных улицах этого города. Но какой ценой!
Вот Лампочка, так и светится, сидит на столе, положив ногу на ногу, и весело болтает с парнями. И славится своей невероятной привлекательностью и способностью выпутываться из самых невероятных передряг, в которые она попадет почти каждую ночь. И за все это время она каким-то чудом еще не огребла по полной программе, порой заслуженно.
У стойки с бутылкой виски стоит Кобра, высокая и гибкая, со змеиными глазами и пышной коричневой шевелюрой по плечи. На поясе у нее висела ее любимая удавка. Кобра всегда говорила, что за то, что сделали с ней и ее сестренкой, она будет убивать руками. Они с подругой были единственными во всем городе, кто пренебрег рекомендацией не убивать не улицах.
Рядом с Коброй сидела миловидная девушка с огромными наивными глазами и непринужденно болтала ногами.
Фосса.
Вот уж с кем парни не хотели встретиться ночью на улицах. Женщин подруги не трогали.
Да в общем-то их никто не осуждал. Случай с четырнадцатилетней Коброй послужил тревожным сигналом – девочки и девушки, решившие было вместе с парнями побегать по ночным послевоенным улицам, в большинстве своем бегать резко расхотели. Они даже днем теперь без сопровождения не ходили, хотя вроде бы в городе устаканился хоть какой-то порядок. За Кобру и ее сестру отомстили. Это видели многие, но помешать бандитам и дезертирам дети все равно не могли. Но потом отомстили. В безумии того хаоса, что творился в городе, никто ничего им не сказал. А дети поняли, что не так уж и страшно все то, что родители называли грехом, ужасами, тем, чего нельзя делать.
Сейчас эти дети сидели в «Подсолнухе».
Фосса же была не менее сумасшедшей, чем ее подруга. Просто у нее на глазах убили отца и брата, изнасиловали мать, которая умерла, не приходя в сознание. Саму Фоссу не тронули в силу возраста. Девочке было всего пять лет.
- Да, нас трудно не заметить, - вздохнула Уилле, - ты прав...

- Так зачем ты меня искала? – спросил Нифль спустя два часа после ее прихода.
За это время они успели насидеться с друзьями, потанцевать, выпить не один фужер мартини, разбить пару бутылок, напугать официантку, стащить со сцены Уилле и Лампочку, которые вознамерились научить полуголых девиц правильно танцевать. Стаскивал-то собственно один Нифль, потому как все другие были очень даже за такой урок ликбеза, особенно в исполнении Уилле и ее знаменитой подружки.
- А? Чего? – завертела головой девушка, но так завертелась, что хлопнулась на диван, - Ой, что-то у меня голова закружилась...
- Так, все, тебе хватит. Точнее «хватит» уже давно прошло, - проворчал Нифль, укладывая Уилле к себе на плечо и придерживая ее рукой.
- М-м-м, - возмущенно махнула рукой Уилле, устраиваясь поудобнее, - не, я против...
- Да кто тебя спрашивает, - буркнул молодой человек, - спи уже. Утром отведу тебя домой.
Уилле промурлыкала что-то невразумительное и затихла.

- Вот уж не думал, что она снова выйдет на улицу, - удивленно пробормотал один из парней, с которыми болтала Лампочка.
- Ой, Аскр, она же не умерла! Подумаешь, занялась делами, это же не значит, что она к нам не вернется! – отмахнулась девушка, - А я рада, что она снова с нами.
- Оно и понятно, твоя ж подруга! – расхохотался Аскр, смотря на Лампочку с высоты своего огромного роста.
- И чего в ней ахового? – прищурился Мангуст, - Самая обычная девка.
- Дебилойд, по ночным улицам обычные девки не ходят, если ты еще не понял.
- Уилле та еще штучка, - согласился с Лампочкой Аскр, - одной из первых она начала на улицы выходить. Ночью. И занятие это не бросила. Даже когда на нее отцово дело свалилось. Много она сил положила, чтоб порядок в городе навести. Дневной порядок, потому как ночами пересчитывала всем зубы. Хотя чего ж в том дивного? Я б на ее месте тоже так делал. Надо ж как-то расслабляться. А дерется она знатно. По первости, когда еще в друзьях не ходили, она мне по роже как-то съездила. До сих пор помню, какого было!
- Ну, мне не довелось попасть под ее руку, так что похвалиться не могу, - хмыкнул Мангуст.
- И радуйся, дурень, - поморщился Аскр, а потом посмотрел на Лампочку и шепнул ей, - где ж ты таких находишь только, я понять не могу?
Девушка подняла глазки к потолку и пожала соблазнительными плечиками, с одного из которых уже сползла подвязанная под грудью белая рубашка.
- Эх, неужели она вернется к нам? – мечтательно закатила глаза Лампочка, - Вот уж мы повеселимся... Как в старые добрые времена... Хотя сейчас народ уже не тот... Присмирел малость, повзрослел...
- Если сейчас народ смирный, какой же раньше был? – широко раскрыл глаза Мангуст - самый младший из троих.
- Ой, лучше не спрашивай, - отмахнулся Аскр, - даже вспоминать не хочу.
Никто не захотел вспоминать. Слишком жалели себя.

Хранитель горна, действие происходит в вымышленной стране альтернативной реальности. если внимательно прочитать опус целиком, можно заметить отсылки к моментам, указывающим на знакомые "наши" реалии.
связь... связь с внешним миром разорвана, сохранилась лишь внутренняя.

Нил Сейн сегодня проснулся на удивление рано. Чтоб не будить никого, юноша решил посидеть в холле с ноутом на коленях в надежде разыскать в базе данных компьютера хоть какую-то информацию об истории, прошлом и настоящем... Но занят он этим делом был не долго. В дверь простучали, да так неожиданно, что парнишка аж вздрогнул. При учете, что на улицах окончательно посветлело всего-то час назад, никто не должен был приходить...
Нил изумился еще больше, когда увидел, что на пороге стоит Нифль с Уилле на руках. Девушка сладко спала, уткнувшись носом в плечо молодого человека.
- Здорово, парень, - кивнул Нифль, укладывая Уилле на диван и укрывая ее пледом.
- Откуда вы? С улиц... Но как?
- Обычно, - усмехнулся Нифль, заботливо убирая черные прядки с лица девушки, - да чего тут странного? Не делай такие глаза. Уилле сегодня была в «Подсолнухе», я ее принес сюда. В целости и сохранности. Все нормально. С ней все в порядке. Просто спит.
- Я не знал, что она ходит по ночам.
- И чего надувать губы? Она должна перед тобой отчитываться? Она даже передо мной этого не делала.
- А должна была? – тут же спросил Нил.
- Сверни локаторы, парень, - добродушно, но непреклонно посоветовал Нифль, не убирая руки от лица Уилле, - и запомни, что, такие как мы, как я, как она, как наши братья и друзья, ни перед кем не отчитываются.
- Поэтому я и хочу ходить по улицам! Быть во всем как вы.
- Ты не будешь. Потому что вы – новое поколение. Все те, кто ходит по ночам либо мои ровесники, либо плюс-минус шесть лет. Мы потому и существуем, что иначе не можем. Мы уже испорчены, заражены, понимай, как хочешь. Но мы не можем исправиться. Только когда мы все умрем, в городе наступит покой. Потому что улицы станут безопасны. Как безопасны днем.
- Но разве они так уж безопасны...
- Не важно. Верь в это и все. Верь, что они спокойны. Ведь если очень верить, это становиться явью, так?
- Нифль, о чем ты? – медленно открыла глаза Уилле, - Что ты впариваешь ребенку?
- Я не ребенок!
- Я не впариваю!
- Угу, - протянула девушка, - охотно верю. Особенно про безопасность.
- Разве я не прав?
- Коне-е-ешно!
- Так, Уилле, спи давай, - велел Нифль, накрывая девушку пледом с головой.
Протест против таких действий был очевиден, но маловразумителен, а посему оставлен без внимания.
Нилу даже понравилось, как Нифль легко управляется с Уилле, потому как на памяти юноши еще никому этого не удавалось, но тут же он порадовался, что девушка не видит его довольной улыбки. Улыбку заметил Нифль, но всего лишь задорно подмигнул Нилу, поднимаясь с дивана:
- Ладно, пойду я. Надо узнать, что ж творится у меня дома. Уилле не трогай, пусть выспится, а то ночью ей так нормально поспать и не дали.
Нил послушно кивнул, а потом, набравшись смелости, спросил:
- Нифль... а что с нами будет? Со мной и Инной?
Молодой человек даже остановился, но не повернулся и задумчиво ответил:
- Не знаю... но вряд ли что-то хорошее. Это решать не мне в любом случае.
- То есть все будет... плохо?
- Не знаю. Но я этого не хочу. Ладно, бывай парень. Авось еще свидимся.
После ухода Нифля, Нил какое-то время простоял в коридоре, размышляя над его словами. Юноша никак не хотел менять свою жизнь, но понимал, что это неизбежно.
И он уже понял, сам без помощи сестры, за что Уилле вчера дала ему пощечину. И чувствовал себя чудовищно виноватым. Потому что не будь тех, кто работал в оранжереях, на водонапорных и электростанциях, заводах, фермах, фабриках и лабораториях, в городе бы все умерли без воды, продовольствия, вещей, энергии, дающей тепло и свет.
С заднего двора послышались разговоры и шум. Это просыпался особняк.
Как Сейн уже понял, после войны население города сбилось в группы. Родственники и близкие люди, коллективы предприятий, все эти люди решили жить вместе, вроде как кланами. И переселились в отдельные уцелевшие здания. Кто-то в перестроенные многоэтажки, коттеджные поселки, правительственные особняки, где жила Уилле со своими людьми. Так попросили в городе, чтоб ее отец переехал сюда. Ведь его признали главой города. Тут у каждого была своя комната, все жили дружно и помогали друг другу...
И только сейчас Нил понял, что каким-то чудом он так и не попал в мирную круговерть этой теплой семейной жизни... А рвался в холод и смог ночных улиц...
- Уже подъем? – донеслось из-под пледа.
- Рассвет, - поправил Нил, с удивлением заметив на внутренней стороне запрясться Уилле татуировку с каким-то странным существом. А под этой драконовидной змеей шла надпись «gargouille» готическим шрифтом. Видимо от этого слова-существа и пошло прозвище Уилле. Ведь у всех, кто ходил по ночам были прозвища, полученные на улицах.
- Любуемся?
Нил аж вздрогнул. Он не заметил, что Уилле давно уже внимательно смотрит на него.
- Я не видел ее раньше у тебя.
- Я тебе ее не показывала, потому и не видел.
- Это что-то очень личное?
- Это личное есть у всех моих братьев и сестер по несчастью. И памяти.
- А... а что это за...
- Это горгулья. Так меня назвали на улицах.
- Почему?
- По тому. Спроси об этом тех, кто назвал меня так. А теперь извини, надо заняться делами. В том числе и вашим с Инной делом.
- А... а мы можем выйти на улицу? За пределы Дома.
- Идите. Только не потеряйтесь, а потому не уходите далеко.
Никогда еще Уилле не видела его таким счастливым.

- Инна!
Сестра никак не желала просыпаться, как бы юноша ее не будил. В итоге ему пришлось отдернуть ширму, разделяющую их кровати, поскольку жили они в одной комнате, и трясти сестру, пока она окончательно не проснется.
- Ну, чтоб тебя... Ну, чего опять?
- Хватит дрыхнуть!
- Чего тебе? – недовольно проворчала девушка, протирая глаза, - Сам же со мной пол ночи на улицу пялился, чего в такую рань вскочил?
- Если б я не вскочил, не гулять нам сегодня по улицам, дуреха!
- ЧЕГО? – Инна даже резко встала от таких известий, но потом подозрительно прищурилась, - Врешь ты все.
- Не вру! Я встретил утром Нифля и Уилле! Они с улицы приходили. И я сейчас поговорил с Уилле. Она разрешила походить по улицам. Только не далеко, чтоб мы не потерялись.
- Так это же здорово! – карие глаза Сейны загорелись так же, как и у брата, - Точно не врешь? Не верится, что она нас отпустила... Тогда, пока она не передумала, ты тогда иди, стащи с кухни чего-нибудь поесть, а я - одеваться! Только давай скорее. Встречаемся через полчаса!
- Да уж, видно ты собралась о-о-очень торопиться! Что ж не через час-то?
- Слушай, иди, давай на кухню и не болтай! Чем дольше ты будешь тут сидеть, тем позднее я начну собираться! Так что, давай, без размышлений!
- Раскомандовалась мне тут тоже!
- Нил! – стукнула кулаком по одеялу девушка, а потом запустила в ухмыляющегося братца подушкой. Но тот лишь фыркнул и скрылся за дверью.

Уилле устало протерла глаза, потянулась, в который раз посмотрела в большое окно. Но нет, солнце так и не появилось. Даже намека на его лучи не было. Хорошо, что об этой глупой мании Уилле знал один только Нифль. Другие бы просто не поняли. И хорошо если бы только не поняли.
На улицах уже начало темнеть, из-за смога пришлось закрыть окна, туман уже стекался отовсюду...
В дверь постучали. Вошла Анна с подносом:
- Уилле, может, стоит пообедать? Ты ведь даже не завтракала.
- Мне не нужно много еды, ты же знаешь. Люди уже вернулись? На улицах темнеет.
- Да, все уже дома. Распоряжения?
- Никаких.
- Как всегда, - печально вздохнула Анна, сгружая поднос на край заваленного всякой всячиной стола и присаживаясь на стул, - тебе бы отдохнуть надо. С утра ж не выходила отсюда! Ни кусочка в рот не брала!
- Не беспокойся за меня. Лучше детей покормите лишний раз.
- Да покормили уже, - улыбнулась Анна, - только вот близняшки как всегда где-то гуляют.
- Как гуляют? - нахмурилась Уилле, - Не пришли на обед? Но...
- Я их с самого утра не видела.
Они переглянулись, и Уилле быстро включила видеосвязь с постом охраны:
- Мик, найди близнецов. Мне надо знать, где они.
Начальник охраны кивнул и начал отдавать распоряжения. Через десять минут Уилле был предоставлен отчет: «Близнецов нет на территории Дома».
- Найдите их! Просмотрите записи охраны, куда они пошли с улицы, не подходил ли к ним кто-нибудь... Вы лучше меня знаете что делать.
Охрана знала, но даже получасовые поиски ни к чему не привели. Пришлось объявить детей в поиск. По всему городу.
- Уилле, ты лучше знаешь близнецов, подумай, что могло ... – развел руками Мик – коренастый невысокий светловолосый мужчина со шрамом через весь лоб.
- Они могли тупо сбежать, потому, как на ночь я их не выпускала... Они могли потеряться, потому, как города не знают вообще... Их могли убить, но ушли они утром и...
- То есть по любому надо выходить в ночь на улицы и искать их... или их тела, - подвел итог начальник охраны, - тогда я пошел готовить людей...
- Нет, - тихо произнесла Уилле, медленно поднимаясь со стула. Лицо ее было каменно спокойно, глаза полны странной умиротворенной решительности, - никто из дома не выйдет. От вас сейчас на улице не будет толку. Я пойду сама. Мик, свяжись с Нифлем. Скажи ему, что я жду его у моста с сиренью. Он поймет.
Мужчина кивнул и ушел выполнять поручение, Уилле же отправилась в смежную комнату. За кинжалами и плащом.
Снег опять падал с чернильно-черного неба. Уилле знала, что если убрать облака, видно будет серебряные точки – звезды... Знала, но не видела... Как и солнце... Не помнила...
Ну... капюшон накинут, руки в карманы и вперед... До места встречи было не так далеко.
Когда-то Уилле было чертовски жутко на ночных улицах. Но со временем страх прошел... Или забылся. Поэтому сейчас, пробираясь по разбитым дорогам, мимо серых многоэтажек, квадратиков магазинчиков, перевернутых или просто брошенных машин, на которых практически уже не ездили за редкостью топлива, Уилле была каменно спокойна.
Она бежала прямиком к памятному для нее месту. Этот мост через уже чистую за неимением загрязнителей реку был одним из немногих, которые уцелели после бомбежек и обстрелов. Рядом с ним на одной из стен домов граффити изображала огромный красивый куст сирени.
Нифль уже ждал ее, оперевшись на бордюр. Он жил к этому месту ближе, чем она.
- И я опять тебя жду... Как всегда...
- Ты знаешь, почему пришел раньше. И приходил всегда.
- Что случилось? Мик так толком и не сказал.
- Близняшки пропали. Потерялись, сбежали или еще чего, я не знаю. Но их надо найти.
- Понятно, что надо. Почему ты позвонила мне? Если б меня не оказалось дома...
- Значит, пошла бы одна.
- Х-хорошо... Пойдем.
Их поход так и не увенчался успехом. За первую половину ночи они облазили все соседствующие с особняком Уилле дома и прилегающие к нему улицы, но следов близнецов так и не нашли.
- Надо пройтись тут заново. Утром. Когда станет светлее, - потирая озябшие руки, вздохнул Нифль.
- Но к тому времени... Они же одни. Они устали, голодные, им холодно и они напуганы.
- Сами виноваты, - отрезал молодой человек, - это им в наказание.
Уилле резко обернулась вокруг своей оси, процедила что-то сквозь зубы, стискивая рукояти кинжалов... Ее ярость всегда была закована в цепи...
Нифль еще раз вздохнул, медленно поднял голову к черному небу, с которого мерно осыпались мелкие снежинки и ложились молодому человеку на плечи, даже не думая таять. Когда он опустил глаза, то наткнулся на странный взгляд Уилле, стоявшей вплотную к нему.
- Шанс, что мы найдем детей... минимален. Город огромен – бывший миллионщик. Если они потерялись... ты их не найдешь... Тем более... сама понимаешь, на улицах они отнюдь не одни.
- Но они же дети. У кого из наших рука поднимется на ребенка?
- Дети? Они уже не дети, им скоро шестнадцать.
- Но... Я не могу оставить их. Ты ведь понимаешь. Сейн-ах у меня на руках умер, и я поклялась, что выполню его волю.
- И что? Твой отец умер на руках у твоей матери. Я видел его смерть, ты знаешь. Я был тогда с ним. Он тоже о многом просил Т`Ирну-ай, и она выполнила все, что только смогла. Но не все. И что-то она не убивается по этому поводу и не причитает о своей никчемности. Потому что она не всесильна. И ты тоже. На тебе и так много всего, а ты всего лишь ж... Ты...
- Женщина? Да. Именно поэтому я верну их! Я узнаю, что с ними случилось и если выясниться, что какая-то тварь только посмела покуситься на моих детей, она не отделается у меня вторым ртом, обещаю!
Нифль внимательно посмотрел на Уилле, а потом порывисто обнял ее, прижал к себе и тихо произнес:
- Я найду твоих детей. Обещаю.

Хранитель горна, ядерная.

Уилле не спрашивала, куда они идут. Чувствовала лишь руку Нифля, его присутствие и уверенность, что все будет, так как он говорит. Потому что он всегда держал свои слова, какие бы и сколько не давал. Может, именно потому своим словом он не имел обыкновения разбрасываться.
Только потом Уилле сообразила, что он привел ее к особняку. На непонимающий взгляд девушки, Нифль лишь спокойно, но твердо ответил:
- Иди домой. Ты и так перенервничала. Иди, отдохни.
И Уилле, прославившаяся на весь город своей непреклонностью, гордым упрямством и самостоятельностью, послушно кивнула. Быть такой она могла позволить себе только с одним человеком. И этот человек сейчас внимательно смотрел, как она идет по дорожке ко входу в особняк, открывает двери, оборачивается к нему, кивает на прощание и скрывается в доме.
Молодой же человек еще секунды постоял на перекрестке, а потом решительно направился вглубь одной из темных улиц.
На посту охраны Уилле обнаружила аж с десяток мужчин.
- Парни, у вас тут консилиум что ли? – опираясь плечом на косяк, спросила Уилле.
Мужчины тут же смущенно притихли. Оно и понятно – обсуждение проблемы близнецов имело все предпосылки в скором времени перерасти в дружескую попойку. По крайней мере, дело к этому уже шло. Причем активно.
- Так, давайте не будем загромождать комнату? Все, кто здесь быть не должен, найдите другое место, хорошо?
Мужчины согласно загомонили и гуськом потянулись к выходу. На посту остались лишь Мик и его старший сын Дейв – гордость отца – худощавый светловолосый парень в очках, не отрывающийся от мониторов. Уилле в который раз даже залюбовалась грации и легкости, с которой порхали его пальцы над клавиатурой.
- Новости? – спросила на всякий случай Уилле, но Мик в ответ лишь отрицательно покачал головой:
- Мы связались со всеми дружественными Домами, но никто ничем не может помочь.
- Это плохо...
Мик опустил глаза и что-то пробормотал, но Уилле уже не слушала. Она пересекла холл и поднялась по лестнице к себе в комнату. Комната ее отличалась от всех остальных обилием полок и шкафов с книгами и альбомами, присутствием в ней всяких мелочей типа статуэток, подсвечников, картин и всего такого прочего... Другие люди не считали нужным загромождать комнаты всей подобной ненужной ерундой.
Шторы на окнах были, как положено, собраны и шнурами прикреплены к стенам, чтоб можно было видеть небо... Или солнце, буде ему посчастливится пробиться через этот купол из облаков.
- Жаль, что ты не помнишь солнце и луну... – произнесла женщина, сидящая в массивном кресле у окна.
- Но ты помнишь.
- О, да... Они были так красивы... И ты любила на них смотреть. Хоть солнце и обжигало тебе глаза, ты не надевала солнцезащитные очки.
- Не помню, - покачала головой Уилле, скидывая с плеч плащ и бросая его на стул.
- А почему ты не сказала, что снова начала ходить по улицам? Ночью.
- Тебе с этого стало бы легче? Или начала бы обоснованно волноваться за меня?
- А с каких пор мне нельзя за тебя волноваться? – вскинулась женщина, - Мы взрослые люди и сами решаем... Впрочем, ты навсегда останешься моим ребенком.
- Понимаю. Но у меня нет пока своего ребенка, чтоб я могла за него волноваться.
- А пора бы. У меня в твоем возрасте уже была ты.
- Мам, мне не до детей. Тем более... Ну...
- У нас пропали близнецы. Я уже знаю.
- Я найду их. И Нифль обещал найти.
- Кто? – переспросила женщина. Уилле и забыла уже, что ее мать не признает уличных прозвищ.
- Ну, Нифль... Дэл Рейл.
- Как? – вдруг подобралась Т`Ирна-ай.
- Дэл Рейл.
- Он... знает про близнецов? – медленно уточнила женщина, - Ты... подключила его к поискам? Ты... Нет...
- Мама? – Уилле даже подошла к внезапно разволновавшейся женщине, - Успокойся, я не могу доверять в этом деле никому другому, но своим недоверием могу обидеть. Поэтому он...
- Рейл? Ты доверилась Рейлу?! Ты все ему рассказала?! Ты с ума сошла! Этого нельзя делать! Ни в коем случае!
Уилле так и не смогла добиться от матери ответа на вопрос, почему нельзя доверять Нифлю в вопросе с близнецами. Женщина, не переставая, повторяла «нельзя», как заведенная. В итоге Уилле напоила мать успокоительным, уложила в постель, подождала, пока та заснет, и направилась прямиком к Мику.
Начальник охраны по-прежнему сидел на посту с сыном. Уилле незаметно встала у них за спинами. Мик с Дейвом долго не обращали на нее внимания, перебрасываясь фразами и каждый занимаясь своими делами. Уилле уже начала удивляться, когда Мик выразительно вздохнул:
- Ну, и долго ты будешь молчать?
- Ты давно знаешь, что я тут? – подняла бровь Уилле, садясь на свободный стул рядом с ними.
- С момента твоего прихода. Я ж не зря этот пост занимаю, девочка.
- С тобой опасно иметь дело, - улыбнулась Уилле, но что бывший вояка лишь криво усмехнулся:
- Разве что тем, кто перешел мне или тем, кто мне дорог дорогу.
- Мик, - девушка вдруг резко посерьезнела, - откуда мама знает о наших проблемах?
- Алиса – твоя мать. Моя подруга. Вдова твоего отца. Она не может не знать.
- Значит, ты рассказываешь ей обо всем... Даже зная, что ей нельзя волноваться? У нее сейчас опять чуть срыв не случился!
- Из-за чего?
- Из-за того, что я рассказала о том, что подключила к поискам детей Нифля.
- Что ты сделала? – севшим голосом переспросил Мик.
Дейв от такой информации даже прекратил пляску пальцев над клавиатурой.
Оба поражено уставились на Уилле.
- Ты с ума сошла? – вкрадчиво поинтересовался Мик, - Если б надо было подключить к поискам кого-то другого, я бы, наверное, это сделал!
- Может, ты объяснишь мне тогда почему никого нельзя подключать? Тем более, Нифль – мой... друг.
- Друг ли? – лукаво прищурился Дейв, впервые подав голос.
- Что за намеки? – поджала губы Уилле, на что Дэйв лишь хитро подмигнул ей и сказал:
- Был бы это только намек...
- Мик! Уйми своего сына!
- Что, правда глаза колет? В любом случае, каким бы отличным другом не был бы тебе Нифль, это лишь наше дело. И никто другой не должен иметь к нему отношение.
- Да почему?! Почему, черт возьми...
- Сейны... Дело в их отце. Мы должны были следить за ними как за зеницей ока.
- Да, я тоже обещала Сейну-аху, что...
- Да причем тут твое обещание?! Дело вовсе не в этом! Это напрямую связано с городом. Но это закрытая информация.
- Как двое подростков могут быть связаны с... нашим городом? Что за чушь?
- Это не чушь. Это закрытая информация. Ты не найдешь ее в базе данных наших компьютеров. Ее знают очень немногие.
- Только ее не знаю я. Но знаешь ты. Знает мама... Наверняка знает Дэйв, потому что он стирал эту информацию, ведь больше некому. Кто еще в курсе?
- Из нашего Дома больше никто. Тебе ничего не сказали, чтобы защитить.
- То есть эта информация настолько опасна? Отлично! И из-за своего незнания я могу навредить еще больше! То есть никому нельзя доверять дело Сейнов? Дело в их отце... Этого ничтожно мало, чтоб я могла сделать хоть какие-то выводы.
- Я не могу ничего говорить. Так решил не я. То есть не я один, - поправился Мик, виновато опустив голову.
- Уилле, хоть ни один человек никогда не верит этим словам, - усмехнулся его сын, - но тебе лучше не знать. Поверь мне. Я сам отдал бы все, чтоб не знать этой информации, потому что приятного в ней мало. Совсем. Она опасна.
Уилле поджала губы, слушая Дейва, но понимала, что этот молчун не будет понапрасну сотрясать воздух. Значит, все действительно так сложно и опасно... Но как же ей искать близнецов, если она не знает даже, что ей можно делать, а чего нельзя?
- Уилле, - никто не расскажет тебе ничего без предварительного согласия других, но я могу сказать лишь одно... Может хоть это наведет тебя на нужные мысли и угомонит. До войны наш город был ЗАТО.
- Спасибо за доверие, Мик, - кивнула Уилле и развернулась, чтоб уйти.
- На рассвете я начну поиски близнецов. А тебе лучше отдохнуть.
- Поразительная забота... И чем я ее заслужила? – пробормотала себе под нос девушка, уже выходя в холл.

остальных что-то пока нет... так что, приостанавливать выкладку?

А что тут понимать, отец пока жил, был порядок (относительный), отец умер началась война банд.
А что касается навыков, чему научился там работать и будешь, если потребность есть.

Не стоит так жестко критиковать, человек старался, хотя насчет снежка все же верно замечено.

Хранитель горна, ты очень верно понял расстановку сил в городе. действительно там анархия была. которая на улицах и осталась, а обычный люд расселился по клановой системе.