Программа Дальнего Исследовательского поиска, или ДИП - программа, как её называли гораздо чаще, разрабатывалась с большой тщательностью. Военное ведомство было заинтересованно в освоении нового пространства, которое можно было использовать в стратегических целях, и таким пространством стал космос. К моменту создания программы были изучены близлежащие звёздные системы, но для продвижения дальше требовались специально подготовленные люди, которые бы прокладывали первоначальный курс новых маршрутов.
Работа над ДИП - программой через несколько лет разработки была заморожена. Это случилось в связи с трагической гибелью исследовательского судна "Апокриф", направленного в длительную экспедицию к скоплению звёзд в шестьдесят втором круге Западного направления. Никто так и не понял, куда пропал корабль, однако в его гибели никто не сомневался, кроме самых отъявленных оптимистов, а таковых в ведомстве было немного. В том секторе, в системе LMCX - 1, находящейся в Большом Магеллановом Облаке, произошёл взрыв сверхновой и последующее образование чёрной дыры. Связь оборвалась и больше не восстановилась. Сначала многие надеялись, что произошло досадное недоразумение, но когда через два года беспилотный наблюдательный зонд зафиксировал взрыв, всё встало на свои места. В память об учёных дыре дали имя "Апокриф".
В следующий раз о программе заговорили почти через тридцать лет, в начале 3873 года. Эта дата была знаменательна, поскольку в 2873 году человек впервые вылетел за пределы Солнечной системы, однако толчком к поднятию данных послужило гораздо более печальное событие.
Долгое время до 18 марта 3873 года, когда ДИП - программа получила официальную поддержку, ходили слухи, что искусственные околоземные колонии перенаселены и потребляют гораздо больше энергии, не окупая самих себя. Слухи оставались слухами вплоть до первых чисел марта, когда сбой в энергосистеме и системе гидроснабжения повлёк за собой гибель колонии "Франфуркт - 7". Тогда стало ясно, что откладывать освоение новых планет больше нельзя.
Президент Германии Штраппман предложил использовать для разработки программы военную базу в Мангейме, однако после внимательного изучения выбор был остановлен на отделении Аргентинской Военно - Космической Академии в Кордове.
С тех пор прошло пять лет.
2
- "Захарова Елена Сергеевна, 3858 года рождения, идентификационный номер ZQ - 7174893. Морфологические данные: рост 172 см, вес 54 кг, нормостеническое телосложение, тип внешности - европеоидный, волосы русые, глаза зелёные... так, личностная характеристика: сангвиник, выраженный гуманитарий, хорошо развито логическое мышление, уравновешенна, склонна к состраданию, в момент стресса эмоционально лабильна... Профиль - факультет биохимии, 5 курс. Медицинская карта..."
Доминик Вуатергрей, глава кордовского отделения Академии, бросил папку с личным делом на стол, заложил руки за голову и испытующе посмотрел на помощника, длиннорукого и довольно нескладного Диего. Диего не смутился, он так долго занимал эту должность, что перестал обращать внимание на взгляды Вуатергрея.
- Это все курсанты?
- Все сто, те, кто прошёл все пять ступеней проверки.
- Ступеней шесть,- мрачновато напомнил Вуатергрей, вертя в пальцах ручку.
Диего невозмутимо кивнул. Он сам отлично знал, сколько существовало ступеней проверки. Но именно эта последняя, шестая ступень, вызывала большинство споров и горячий протест самого Диего. Будь его воля, он бы вообще убрал последнее испытание, однако это было не в его компетенции. Так же, собственно, как и не в компетенции Вуатергрея, который, а Диего это знал точно, тоже был против.
И тем не менее на следующий день по графику начиналась программа последней ступени. С этим ничего нельзя было сделать. Полковник Дэбора Дэвидсон, командующая всех отделений Академии, в прошлом побывавшая более чем в двадцати поисках, выразилась прямо: "Утверждённая программа подготовки должна быть выполнена от точки до точки, никакие инициативы со стороны глав отделений не допускаются".
- Поломаем ребят,- пробормотал Вуатергрей на выдохе.- Вот увидишь. Этих кабинетных крыс заставить бы пройти ступени - я бы с удовольствием посмотрел.
Диего открыл окно, в кабинет ворвался теплый весенний ветер и начал забавляться бумагами на столе. Солнце уже почти село, жара спала, и очень захотелось прогуляться. Желание выйти усиливалось осознанием, что сейчас это невозможно.
- Полевые испытания начинаются завтра с восемь ноль - ноль по местному времени,- сказал Диего, припомнив слова из официального уведомления.- Надо обставить церемонию.
- Я этим займусь,- ответил Вуатергрей.- А ты сходи к умникам и заставь снова проверить аппаратуру.
- Уже проверена.
- Пусть проверят ещё раз,- зарычал Вуатергрей.- А потом ещё пять сотен раз, столько, сколько нужно, чтоб я успокоился. Если с ребятами что - то случиться, я... так и передай им. Понял?
Диего кивнул.
- Понял,- хотя на самом деле не совсем понял, что должен передать.
Зато Диего знал, что для Вуатергрея курсанты были почти детьми, и за них он мог растерзать любого. Умники - или учёные - техники, которые монтировали аппаратуру - не были исключением.
- Ну, вот и иди.
Выходя, Диего услышал, как Вуатергрей пробормотал себе под нос:
- Поломаем ребят. Поломаем...
3
Лена Захарова вышла из душа, вытирая полотенцем длинные светло - русые волосы. Длинными их можно было назвать только условно, они едва доставали до плеч, но по стандартам Академии такая длинна была предельной. Ещё немного - и стрижки не избежать.
Стелла Бритчилотти, с которой Лена жила в одной каюте, лежала на кровати и читала детектив. Стелла очень любила читать детективы, взяла с собой кучу книг, но их не хватило, и она начала читать их по второму кругу.
Лена замерла на несколько секунд, потом решительно подошла и села на край Стеллиной кровати. Кровать бесшумно прогнулась под её весом. Стелла обернулась и посмотрела на Лену удивлёнными, влажно блестящими чёрными глазами. Почему - то у всех были обычные глаза, а у Стеллы они всегда влажно блестели.
- Мне нужно поговорить с тобой о чём - то очень важным,- сказала Лена, теребя край полотенца.
Глаза Стеллы стали ещё удивлённее.
- Со мной?- переспросила она.
Вопрос был задан вполне обоснованно, несмотря на то, что жили в одной каюте, дружбы между девушками никогда не было. Лена считала Стеллу слишком сухой и рациональной, а та в свою очередь определила Лену в "легкомысленные вертихвостки, которым не место в дальнем поиске". Когда их только поселили вместе, Стелла сообщила, что не выносит милой женской болтовни и не ищет себе подругу на время экспедиции, а Лена потом несколько дней переживала, что они с соседкой не смогли найти общий язык. Потом привыкла...
- Да, глупо,- пробормотала Лена.- Не обращай внимания.
- И не собиралась.
Стелла повернулась к ней спиной и снова углубилась в чтение.
Лена перешла на свою постель, оставила в покое полотенце и легла так, чтоб можно было видеть картину, которую она специально повесила у изножья. Так она могла смотреть на картину почти всё время и вспоминать Землю. Она и не думала, что жить в космическом корабле вдалеке от дома будет так тяжело.
На картине был изображён вулкан Кракатау, если нажать на кнопку у основания рамки, вулкан начинал извергаться, устремляя вниз по склонам яркую лаву.
Шёл пятый месяц с тех пор, как экспедиция - шесть курсантов - покинула Землю, чтоб в полевых условиях пройти последнюю ступень проверки знаний и готовности к серьёзным поисковым вылетам, которые могли занимать несколько лет. Вообще - то курсантов, которые были допущены к решающему экзамену, было сто, но весь поток разбили на маленькие группки и отправили каждую к своему пункту исследования. Корабль "Галилей", на котором и летела Лена, был сравнительно небольшим судном, как раз для экспедиций подобного размаха, и лететь на нём было интересно, тем более что во время самих исследований ребята жили не на борту, а в куполе на планете. Относительный минус "Галилея" заключался в том, что он был беспилотным судном, управлялся автоматической системой навигации и двигался только по заранее проложенному ещё на Земле маршруту, так что завернуть на часок и позагорать под солнцем иной звёздной системы курсанты не могли.
Помимо биохимика Лены и геолога Стеллы в группе были ещё физики Паола Кулано и Камилл Дараев, географ Иосиф Крестовский и гидролог Олег Никитин. Ребята знали друг друга уже пять лет, а потому не тратили время на то, чтоб притереться друг к другу.
Сначала были пять недель полёта к маленькой и почти не исследованной, но очень интересной планете Вектор, потом три месяца увлекательной работы и вот теперь триумфальное возвращение. До Земли было ещё три дня пути. Образцы были аккуратно промаркерованны и сложены в трюмах, отчёты писались, итоги подводились и никто из курсантов не сомневался, что шестую ступень они успешно преодолели. Ведь задание состояло в том, чтоб слетать без старших наставников и проделать определённого рода манипуляции, что и было сделано. Своего рода генеральная репетиция перед будущими заданиями.
Лена заколола волосы и вышла из каюты, чтоб проверить, как переносят полёт её питомцы. Она везла с собой на Землю образцы флоры и фауны Вектора, и если растениям по большей части было всё равно, где расти, то животные долго не могли адаптироваться к новым условиям обитания.
В коридоре между отсеками было тихо и тревожно. Лена понимала, что это глупо, на корабле безопаснее, чем на людной улице в час пик, и всё - таки даже за столько времени она не смогла привыкнуть к тишине.
Она дошла до биоотсека, открыла переходник, вошла в него и несколько минут стояла, ждала, когда автоматика уравновесит давление, потом одела на лицо висящую на стене маску и вошла.
Биоотсек был совершенно особым местом, и Лена с полным правом считала его своим. Он был разделён на два уровня. На верхнем располагалась лаборатория и стояли приборы, а на нижнем были устроены камеры для образцов. Камеры были пластиковые, прозрачные, передняя переборка в случае необходимости легко уходила вверх, но таких случаев ещё не было. Лена старалась выбирать таких существ, которые не были бы слишком агрессивны и не требовали особенного ухода.
В первых четырёх камерах жили существа, которые не упоминались в отчётах предыдущих экспедиций, и Лена тешила себя надеждой, что открыла их самостоятельно, в пятой, самой большой камере, жило семейство длинноухих эу - симпатичных травоядных, которые, как выяснилось, спокойно могли переваривать обычные сухофрукты. Сухофруктов на борту было много, их никто не ел, так что ребята даже обрадовались нахлебникам. В шестой камере поселился красавец, Лена всё время удивлялась, почему большому, хрупкому на вид членистоногому дали такое имя. Не иначе, пошутили. Седьмая и восьмая камеры были герметичны, в них Лена везла бактерий и простейших, а дальше шли камеры с растениями.
Лена медленно обошла своё хозяйство, возвращаясь, остановилась у камеры с эу и прислонилась к ней лбом. Пластик переборки был тёплым и казался живым.
Вот здесь - то и скрывалась проблема, которую Лена хотела обсудить со Стеллой. Она смотрела на маленьких эу, которые при виде знакомой фигуры насторожились, развернули длинные уши, подняли острые мордочки - думали, что их будут кормить, и почти не помнила, как она их ловила. Всё смутно, как на смазанном снимке: вот камера пуста - и вот в ней семейство эу. Как они туда попали, оставалось полной загадкой. И между тем голова знала, что это она, Лена, несколько дней охотилась за ними, пока не выследила в пещерах за лесом. То есть события произошли, но не подкреплялись зрительными образами и оттого казались не совсем настоящими. Лена, у которой в первую очередь работала зрительная память, была очень озадачена. Она знала, что шла до пещер через редкий лес, но сам лес представляла с большим трудом и даже не была уверена в его правильности.
То же самое было со всем остальным. Вроде бы Лена точно знала, чем занималась последние четыри месяца, однако всё казалось теорией. Словно она прочитала в книге и запомнила, но ничего не видела.
Лена дыхнула на пластик и нарисовала на запотевшем месте сердечко, потом подумала и нарисовала внутри него ещё одно сердечко, поменьше.
Она знала, что скажет Стелла, если подойти к ней с такой проблемой. Скажет, что виной всему стресс, и таких впечатлительных особ нельзя пускать в космос. У самой Стеллы, конечно, нет никаких неприятных ощущений, Стелла всегда знает, что и как надлежит чувствовать.
Заглянул Олег Никитин, в маске он выглядел странно.
- Лен, ты давно видела Камилла?- глухо спросил он.
Вопрос был странным. Куда мог подеваться Камилл с корабля?
- За обедом,- ответила Лена, направляясь к переходнику.- А что случилось? Потерялся?
- Нет, но... ты не заметила в нём ничего необычного?
- А должна была?
- Не знаю.
Лене не понравился этот разговор, она вышла в переходник, закрыла за собой дверь и сняла маску. Олег тоже снял маску, у него было обеспокоенное лицо.
- Так в чём дело?- повторила Лена.
- Не знаю, может, не в чём, но меня смутило...
- Что?
- В общем, я думаю, что он заболел. Посмотри, а?
Так как в группе не было врача, Лена время от времени исполняла его обязанности, а так как курсантами были исключительно здоровые люди, беспокоиться было не о чем. Лена вслед за Олегом шла в каюту Камилла, которую они вдвоём и занимали, а сама вспоминала, какие препараты остались в аптечке. Олег шёл быстро, широкими шагами, и Лене приходилось почти бежать за ним.
Стены каюты, в которой жили ребята, были оклеены голографическими снимками подводных пещер и течений, которые снял Олег, и в первую секунду казалось, будто внезапно очутился под водой. На кровати справа лежал Камилл, с головой укрывшись одеялом.
- Кам, что случилось? Тебе плохо?
Лена присела на его кровать и осторожно потянула одеяло на себя.
Неожиданно Камилл взмахнул рукой, Лена не ожидала такой реакции, не уклонилась и от удара в грудь упала на пол. Дыхание сбилось.
- Кам, ты что!- закричал Олег и бросился помогать Лене встать.
Сама Лена не успела даже испугаться, она вообще сначала не поняла, что произошло, да и теперь мало что изменилось. Камилл всегда был очень вежливым человеком, почти не ругался, не говоря уже о том, чтоб поднять руку на девушку. И вот теперь поднял.
Одеяло взметнулось почти к потолку, Камилл скатился с кровати и подбежал к Лене.
- Извини, Ленка, я не хотел,- быстро, не совсем внятно говорил он, виновато заглядывая ей в глаза.- Сам не знаю, почему рука дёрнулась, честное слово. У меня и в мыслях не было.
Короткие чёрные волосы Камилла стояли ёжиком, и по сравнению с ними лицо казалось бледно - серым. Лена, которая и не думала обижаться, осторожно коснулась его лба. Лоб был холодный.
- Как ты себя чувствуешь? Ты очень бледный.
- Ты меня простила? Скажи, что простила.
- Простила, конечно,- Лена улыбнулась.- Итак, как ты себя чувствуешь?
Камилл прислушался к себе.
- Вроде бы неплохо. А что?
- Олег тревожится.
Они оба посмотрели на Олега, тот пожал плечами.
- Мне так показалось, и не надо смотреть на меня, как на врага народа.
Лена серьёзно посмотрела на Камилла.
- Всё таки я бы рекомендовала тебе сходить со мной в медотсек, ты плохо выглядишь,- сказала она.- Если ничего нет, то мы успокоимся, Олег в первую очередь.
- В самом деле, это не займёт много времени,- подхватил Олег.- Простудиться на корабле сложно, но всё - таки возможно.
Лена знала, почему Олег так говорит: он давно был влюблён в Камилла. Лена его не осуждала: каждый имеет права любить того, кого хочет. Она даже не вникала в подробности их отношений, считая, что это её не касается, но Паола как - то говорила, что Камилл отвечает ему взаимностью.
В медотсеке было чисто. В нём всегда было чисто; даже если Лена, уходя, оставляла беспорядок, чего практически не случалось, по возвращению она заставала кристальную чистоту.
Камилл сел на край стула и опасливо покосился на Лену. Он не любил лечиться и хотел, чтоб обследование скорее закончилось.
- Не бойся,- сказала Лена, роясь в шкафу с приборами.
Камилл пожал плечами и улыбнулся.
- Я не боюсь, просто неприятно. Больно?
- Ты даже не почувствуешь.
- Нет, я не о том. Больно я тебя?
Лена замерла, потом обернулась, держа в руке портативного лаборанта.
- Нет, не очень. Я просто испугалась, от неожиданности.
- Прости, я не хотел.
- Я знаю. Снимай рубашку.
Лене не хотелось говорить об этом. Было - и прошло. Камилл понял это, поэтому тоже замолчал.
Прибор опутал тоненькими проводочками грудь парня, проник острыми иглами под кожу, чтоб взять анализы крови, лимфы и спинномозговой жидкости, сделал мазок с горла, походя осмотрел лёгкие и желудок.
- Когда ты ложился спать, уже чувствовал себя больным?- спросила Лена, изучая первые данные.
- Я и сейчас не чувствую себя больным,- пожал плечами Камилл.
- Не шевелись. Вообще ничего не беспокоит?
- Вообще. Это всё Олег, не знаю, что на него нашло. Всё? Иголки колются.
- На то они и иголки,- засмеялась Лена.- Ты закончил отчёт?
- Почти, осталось составить реестр. Ты знаешь, оказывается, не все законы физики едины для Вселенной, что бы об этом не думали на Земле. Пока что их просто никто не опроверг.
- А ты опровергнешь?
- Не знаю, я буду стараться.
Лена быстро сняла с него поджавшего проводочки лаборанта и аккуратно положила на стол.
- Если будут какие - то жалобы, пусть даже минимальные, сообщи мне, хорошо?
- Сообщу,- согласился Камилл спокойно.- Если тебе интересно. Но не придавай большого значения, это просто выдумки Олега.
Камилл вышел.
Лена перестала пристально рассматривать прибор, ожидая, когда будут готовы результаты анализов. Стало грустно. В этом был минус тесной экспедиции: за те месяцы, что они жили вплотную друг к другу, возникла привычка. Лене казалось, что она знает ребят всю жизнь. На Земле у каждого из них были свои дела, увлечения, в последние месяцы всё (или почти всё) стало общим, и это давило. В самом начале полёта и первый месяц на планете были праздником, а потом всё как - то незаметно перетекло в работу, а спустя ещё какое - то время даже говорить стало не о чем. Экипаж "Галилея" был полностью отрезан от окружающего мира, глух и безмолвен. В течение почти полугода ребята не получили ни одной весточки с Земли, ни одной новости, иногда даже казалось, что никакой Земли нет и они всегда летели на корабле. По крайней мере Лене иногда так казалось, и возникало то же необъяснимое, неприятное ощущение ирреальности, как и при виде эу. Она не представляла, как полетит в дальний поиск, как несколько лет будет каждый день видеть одни и те же лица и слушать, вести одни и те же разговоры. Не зря профессор Вуатергрей говорил, что тяжело будет в первую очередь психологически. Так и получилось.
Но скоро полёт заканчивался. Скоро. Осталось три дня.
4
К ужину Камилл не вышел. Олег сказал, что он снова уснул. Собственно, никто и не настаивал, человек сам должен решать, когда есть. Тем более что все уже были практически на Земле, почти не разговаривали, только по необходимости.
Лена не знала, как поднять разговор, потом, когда ужин уже подходил к концу, решила, что начало не имеет особого значения и как бы между прочим обронила:
- Я сегодня днём брала анализы у Камилла. С ним что - то не так.
Все тут же повернулись к ней.
- В каком смысле?- переспросила Паола.- Он болен?
- Можно, наверное, и так сказать,- неуверенно ответила Лена, комкая салфетку. Она всегда начинала нервничать, когда не могла чётко и правильно ответить на поставленный вопрос. Это имело своё название: комплекс отличника. Лена всегда была отличницей.- Я точно не знаю, у меня было мало времени, но в спиномозговой жидкости обнаружилось нечто, чему я пока не могу дать определения. Это не микробы и не вирусы, а... я бы сейчас сказала, что это простейшие. Нужно ещё поработать.
- Как эти простейшие могли проникнуть в Камилла? Мы ведь дышим стерильным воздухом, едим тщательно проверенную пищу, ни с чем не соприкасаемся,- сказал Иосиф Крестовский.- Ты видела таких на Земле?
- Я же говорю, что ни в чём пока не уверена. После ужина рассмотрю как следует, может, найду земные аналогии, тогда всё встанет на свои места.
- А если не найдёшь?- спросила Паола, как будто сама не знала ответа.
- Значит, поместим Кама в карантин до Земли, я всё равно не смогу провести на корабле полное обследование. Но пока рано об этом думать, я всё - таки надеюсь на лучшее. Пока для беспокойства причин нет.
Паола поставила на Лену свои огромные бледно - зелёные глаза.
- А что должны делать мы?
- Пока ничего,- сказала Лена спокойно.
- Если нужна будет помощь - обращайся,- сказал Крестовский.
Только Стелла никак не отреагировала на слова Лены и продолжала методичено есть.
После ужина Лена сразу направилась в лабораторию. Она не очень волновалась за Камилла, хотя бы потому, что верила в земную медицину. На корабле было слишком мало лекарств, чтоб развернуть полноценный госпиталь, но она и не собиралась этого делать.
Лена выделила из анализа ликвора посторонние организмы, которые она назвала простейшими, хотя простейшими они не были. Просто на языке почему - то вертелось именно это определение. Под электрическим микроскопом они чем - то напоминали маленьких амёб, однако сразу можно было заметить разницу: они не меняли форму.
Разделив образец на две части, Лена поместила одних лжеамёб в колбу с воздушным пространством (нужно было понять, смогут ли они жить в таких условиях), а с другой начала работать. Следовало провести полное исследование, выяснить структуру, функции, свойства. Ни с чем похожим Лена ещё никогда не сталкивалась, и во время работы уже мысленно печатала статью в научный журнал. Она никогда ещё не печаталась в научных журналах. Возможность заняться делом радовала, потому что на корабле по большому счёту делать было нечего, и Лена проводила всё анализы со скурпулёзностью патологической отличницы, некоторые результаты выверяя по нескольку раз.
Прошло не меньше пяти часов, прежде чем Лена вернулась к колбе, в которую поместила первую подопытную группу. Под микроскопом стало видно, что лжеамёбы отлично чувствовали себя на воздухе, более того, они не лежали по стенкам колбы, как поступили бы любые уважающие себя простейшие, а парили, выгнувшись куполами. Постепенно опускаясь, купол лжеамёбы делал странное двидение, как бы выталкивая из - под себя воздух, затем снова расправлялся и поднимался к центру колбы.
- Как странно.
Лена покачала головой и вернулась к исследованиям. Оказалось, что тела лжеамёб прекрасно обитают как в щелочной, так и в кислой среде, не погибают при нагревании и никак не реагируют на радиацию. Правда, Лена не воздействовала на них длительно, решив оставить такие опыты на следущий день. После нескольких недель вынужденного безделья изыскания играли роль антидепрессантов.
Ещё через несколько часов Лена вбежала в свою каюту и принялась теребить Стеллу, которая к тому моменту начиталась и легла спать.
- Проснись,- теребила её Лена.- Ты не представляешь!
Стелла лениво приоткрыла один глаз.
- Чего я не представляю? Тебе приснился кошмар?
- Я ещё не ложилась. Говорю, иди посмотри, что мне удалось выделить. Это... это невероятно!
Стелла со стоном откинула одеяло и встала, сонно потирая глаза кулаками.
- Ну если это окажется какая - нибудь ерунда...
До биоотсека дошли за пять минут, могли бы идти дольше, если бы Лена не бежала по коридору так быстро, что Стелле поневоле приходилось бежать следом. Стелла была настроена скептически, она не верила, что, сидя на корабле, можно сделать грандиозное открытие, а заявление Лены во время ужина о том, что Камилла атаковали неизвестные простейшие, расценила как некомпетентность самой Лены.
- Смотри,- Лена показала рукой на микроскоп.
Стелла наклонилась, несколько минут внимательно рассматривала увеличение, потом выпрямилась и потёрла переносицу.
- Не понимаю.
- Вот именно, так не должно быть, никогда.
- Это ты выделила сейчас?
- Да, около получаса назад. Я сначала сама убедилась, что не ошиблась, а уже потом побежала. Тебе на Векторе ничего похожего не попадалось? Может, в породах?
- Нет, ничего. Но, по сути, это значит только одно - ты нашла новый вид. Поздравляю.
Лена поморщилась.
- Не с чем. Этот вид поселился в Камилле.
5
- Это настоящие ДНК - паразиты, причём очень устойчивые в изменяющейся окружающей среде, я проверяла. Скорее всего, их как - то можно уничтожить, надо провести пробы с антибиотиками, но на корабле их почти нет, это позапрошлый век, а воздействие инитилином не дало никакого результата. К тому же они выделяют токсин, я попробую выделить его и ввести в чистом виде одному из эу. Нужно знать, чего ждать дальше. И ещё, они очень быстро размножаются, причём не изменяя при этом спирали. Сегодня днём я закончу с этими лжеамёбами, возьму у Камилла анализы и поработаю с токсинами.
Лена вздохнула и замолчала. Она так и не легла спать, но усталой себя не чувствовала, скорее наоборот. Так было всегда, когда она не могла сходу решить какую - то задачу.
- А пути передачи?- спросил Крестовский.
- Наверняка контактный, они очень подвижны. И потом, не исключено, что воздушно - капельный. По крайней мере, они твёрдые аэробы и могут образовывать в воздухе взвесь. Я наблюдала, они не отлетают далеко друг от друга и всё время держатся облачком на довольно стабильной высоте, по крайней мере в рамках большой лабораторной колбы. Я бы сравнила их поведение с поведением косяка рыб.
- Давайте не будем забывать, что мы говорим о слегка модифицированных простейших, а не о разумных существах,- сказала Стелла.- Косяки рыб подчиняются звуковым сигналам, здесь мы не можем заподозрить, что эти лжеамёбы обладают средствами общения. Ты, Лена, должна это понимать. Структура клетки и наличие разума - это не одно и то же.
- Я говорю не о наличии разума, а о поведенческих наблюдениях. Разум предполагает присутствие мозга, а его нет,- возразила Лена.- Но факт есть факт - они образуют и передвигаются в пространстве плотной группой. Перед тем, как лечить это заболевание, надо всё как следует изучить, и возможно, придётся разрабатывать новый препарат, направленный именно на этого паразита.
Несколько минут царила тишина, положение стоило того, чтоб его обдумали. Если бы такое произошло в самом начале полёта, они отнеслись бы к проблеме ещё серьёзнее, ведь неизвестные паразиты, поселившиеся в одном из членов экипажа, могли представлять реальную угрозу. Но, во - первых, до завершения оставалось всего несколько дней, а во - вторых, пока что не происходило ничего угрожающего.
- Неизвестно, сколько времени эти лжеамёбы находятся в организме Камилла,- сказал Олег. Он не садился, стоял, прислонившись спиной к стене.
- Перед полётом их не было,- ответила Лена,- иначе бы его просто никуда не пустили.
- Откуда ты знаешь?- Стелла пристально посмотрела на Лену, будто именно она была во всём виновата. Лена тут же почувствовала себя виноватой, и вместе с этим появилась непреодолимая потребность оправдываться.- Может, как раз наоборот, эти, как ты называешь, лжеамёбы - совсем не паразиты? И они не вредят здоровью.
- Не может быть, я ещё дважды проводила обследования, по прилёту на Вектор и при отправлении, и ничего необычного не заметила. Как бы они не проникли в организм, они сделали это уже в полёте.
- Но откуда в космосе могли взяться эти амёбы?
- Может, вовсе не в космосе?- спросила Паола.- Они могли проникнуть в корабль ещё на Векторе. Это маловероятно, но, тем не менее, не исключено полностью.
- Вот именно, что полностью исключено,- резко ответила Стелла, досадливо морщась.- Если они проникли, значит, корабль не герметичен. Значит, нам всем давно должен был прийти конец. И, с другой стороны, если всё же рассматривать этот абсурд в качестве версии, почему заражён только Камилл? Разве мы дышим разным воздухом? И потом, спинномозговая жидкость не соприкасается с окружающей средой, у лжеамёб нет пути наружу.
- Не факт, что мы уже не заражены,- тихо сказала Лена.- Обследоваться нужно всем, каждый день до самого конца полёта. Если я права и они передаются по воздуху, Камилл потенциально заразен. Но утверждать что - то наверняка рано. Паола, поможешь мне? Хочу попробовать воздействовать на них радиацией.
- Конечно.
- Тогда через пятнадцать минут буду ждать вас всех в медотсеке для сдачи анализов.
Лена встала, но её остановил вопрос Олега:
- Лен, ты как врач можешь сказать, насколько велика опасность заражения?
- Нет,- сразу ответила Лена. Врать было глупо.
Чтоб подготовить лаборанта к длительной работе с несколькими людьми, Лене пришлось перенастраивать весь блок памяти, а это заняло почти двадцать минут. Ребятам пришлось ждать за дверями, но никто не жаловался. С одной стороны, делать всё равно было нечего, с другой - волнительно. Никто не чувствовал себя больным, но это не исключало того, что внутри организма не гнездились потенциально опасные паразиты.
Первой пошла Стелла, она вообще отличалась хладнокровием и скорее всего не делала вид, что не боится, а на самом деле не боялась. За ней последовала Паола, потом Иосиф Крестовский. На каждого машина тратила не больше двух минут, Лене оставалось только сразу вносить данные в память, чтоб потом, по прошествии некоторого времени, просмотреть сразу все результаты. Себе Лена решила провести анализ последней, чтоб после него было несколько минут отдыха.
Крестовский ещё сидел под аппаратом, когда вдруг тишину корабля разрезал оглушительно - громкий сигнал тревоги, в медотсеке над дверью начала ярко мигать красная лампочка.
Сигнал тревоги на "Галилее" звучал только один раз, да и то при проверке технического оснащения, и никто не думал, что сможет услышать его вот так внезапно, во время полёта. Лена почувствовала, как желудок неожиданно рухнул куда - то вниз, руки мелко задрожали, а мысли перепутались. Разбудить сигнал тревоги могло что угодно, любая авария или поломка, любая неожиданность, грозящая бедой всему экипажу.
Крестовский рванулся с места; иглы затрещали, вырываясь из - под кожи.
- Сиди!- приказала ему Лена, силой усадив на место. Должно быть, от испуга она смогла побороть здоровяка Крестовского.
- Надо посмотреть, что это!
- Через пять секунд посмотришь.
Лене и самой хотелось скорее выбежать и посмотреть, какова причина тревоги, однако она заставила себя сидеть рядом с Крестовским и фиксировать данные. Обещанные пять секунд тянулись вечно.
Как только лаборант убрал иглы, Крестовский скинул с себя прибор и опрометью выскочил в коридор. Лена потратила ещё две секунды, чтоб сложить прибор на стол и только потом побежала за ним. При этом она умудрилась выхватить из аварийного шкафчика связку масок, которые могли оказаться незаменимы в случае пожара, повреждения обшивки или нарушения герметичности судна.
Грохот и крики доносились из кают - компании, Лена не смогла представить, что там могло произойти, но и не дала себе времени на раздумья. Она сразу побежала к дверям.
Картина была довольно странная, хотя на первый взгляд ничего не предвещало скорой беды. Камилл изо всех сил рвался к кнопке тревоги и периодически нажимал на неё, заставляя сирену выть на весь корабль, затем Олег и Крестовский оттаскивали его в сторону, но Камилл начинал драться и в конечном итоге снова добирался до заветной кнопки. Паола пыталась словами вразумить буяна, Стелла копалась в проводах, ища тот, что лишил бы сигнальную кнопку питания.
- Держите его!- крикнула Лена и снова убежала, чтоб через минуты вернуться с успокоительным пластырем.
Камилл вырывался и кричал что - то нечленораздельное, Лена никогда не видела, чтоб человек был в таком бешенстве. Она ловко закатала ему рукав и прилепила пластырь на плечо, не очень ровно, но крепко.
- Ещё немного, и он успокоится,- сказала она, отступая, чтоб не попасть под удар.
В самом деле, Камилл ещё минуту вырывался, но постепенно его движения становились всё более неточными и, наконец, он совсем обмяк. Олег с Крестовским уложили его на диван.
- Что это?- спросил Олег, рассматривая пластырь.
- Действует как транквилизатор, применяется при психозах,- Лена убрала остальной пластырь в карман.
- Так предполагалось, что у нас будут психозы?
- Предполагалось. Только я не уверена, что это психоз.
- А что?
- Узнаем. Паола, идём в лабораторию, нам надо работать. Олег, проследи за Камом, чтоб он ещё чего не натворил, а ты, Иосиф, посмотри в справочнике, может, прошлые экспедиции сталкивались с похожими проблемами.
Стелла вышла вперёд.
- Интересно, кто назначил тебя капитаном?
- Может, ты сама пойдёшь выделять токсин и проводить опыты, а я буду налаживать связь с Землёй?- парировала Лена с неожиданной смелостью.- Нет? Тогда займись связью, надо предупредить о том, что у нас больной.
- Ты не забыла, что связь не предусмотрена программой подготовки?- Стелла усмехнулась, будто не принимала Лену всерьёз.
- Должно быть что - то на случай чрезвычайной ситуации, посмотри. Нас не могли просто так выкинуть в космос.
- Раньше чтоб научить ребёнка плавать, его вывозили на середину реки, кидали в воду и ждали, когда он выплывет.
- А если никак?- удивился Олег.
Стелла пожала плечами.
- Значит, тонул.
- Плохая аналогия,- отрезала Лена.
- Неужели?
- Нам некогда выстраивать гипотезы, надо работать. Идём, Паола.
Паоле спорить не хотелось, она была мирным человеком без претензий на лидерство, поэтому молча вышла из кают - компании.
