Под маской трагифарса... | Обещанное творчество и многое другое

Вася Троттер и тайная аудитория

Весна в СЗЭПе выдалась на редкость приятной: солнце пригревало почти по-летнему, ветер притаился в ветвях деревьев, выбросивших ярко-зелёную листву, дожди обходили этот благодатный уголок стороной.
Но в стенах старого института было не слышно трелей птиц, не видно нежного цветения садов. Все замерли в тягостном ожидании, и только изредка самые храбрые осмеливались шёпотом передавать друг дружке ужасающую вещь: «ОНА пришла! ОНА здесь!» Её владычество чувствовалось во всём: не отдавались гулким эхом в коридорах смех и рингтоны мобильных телефонов, не толпились около столовой горластые студенты, не улыбались благодушно преподаватели, прокладывая свой путь среди бурных потоков первокурсников, да и сами первокурсники сидели на лавочках вдоль стен тише воды ниже травы… Звонкой пеленой безмолвие накрыло Институт. Пришла Сессия.
— И как ты собираешься с этим справиться? — Маша сердито втиснула в безразмерную сумку очередной увесистый томик, посвящённый программированию в Дельфи. — Если ты не сдашь этот экзамен, тебя ждёт Сам-Знаешь-Что!
— Я просто проспал. Ведь каждый студент имеет право проспать, если он отмечал собственный день рождения, — Вася сердито нахмурился, постукивая здоровенным кедом по линолеуму. — И вообще, не надо пугать меня как маленького: ты не хуже меня знаешь, что Сама-Знаешь-Что — это сказка, придуманная для нерадивых студентов!
— Это совсем не сказка! — Сашка взмахнул руками так, что чуть не смахнул с парты собственные очки. — Я ВИДЕЛ ЭТО СОБСТВЕННЫМИ ГЛАЗАМИ!!!
— Да и вообще, Вася, мы все прекрасно знаем, что день рождения у тебя в сентябре. Так что совсем не понятно, как ты собираешься сдавать Дятлу экзамен по программированию, если ты ещё не сдал ни одной лабы!
— Маш, я и так знаю, что ты умнее всех, — Вася снисходительно посмотрел на свою одногруппницу. — Зато у меня есть проверенный план!
— Да? — с лёгкой издёвкой фыркнул староста. — Позволь узнать, в чём он заключается?
— Не скажу — плохая примета. Но я уверен, что он сработает. Это очень надёжный план.
Саша и Маша понимающе переглянулись.
— Ты хотя бы листинги ему принёс? Он ведь без них с тобой и говорить не станет.
— Я ещё утром положил их на преподавательский стол в 332 аудитории. Я думаю, что он уже взял их на рассмотрение.
Резков хлопнул себя по лбу.
— Ты чем слушал? Он не появится в 332 до 1 сентября! Теперь он сидит исключительно в нулевой аудитории!!!
Вася заметно смутился.
— Ну, ладно, после консультации заберу их оттуда. Я думаю, что с ними за это время ничего не случится.

Троттер шёл по коридору, насвистывая песню Битлов. Настроение у него было достаточно паршивое, хотя он ни за что бы не признался в этом своим друзьям. Погружённый в свои мысли, он не обратил внимания на то, что мимо него прошёл сисадмин Рома с подозрительно большим мешком бумажек и прочего мусора…
Поднимаясь по лестнице, Вася заметил, что дверь в 332 аудиторию широко распахнута, и приободрился. Значит, у него ещё есть шанс забрать свои листинги сегодня. Он немного ускорил шаг и чуть не рухнул с лестницы. С грохотом пересчитав шесть ступеней, он каким-то чудом ухитрился схватиться за перила и при этом не уронить ни сумку, ни чехол с гитарой.
— Ты чё буянишь? Хорошо хоть не системник тащишь, — в дверном проёме появился ещё один сисдмин. Правда, судя по выражению его лица, ждал он явно не Троттера.
— А тебя что сюда привело? У всех уже занятия закончились две недели назад.
— У меня Дятлов ведёт, я ему сегодня здесь листинги оставил, — радужные надежды схватить необходимое и отправиться на поиски легендарной нулевой аудитории становились всё более тусклыми.
Сисадмин с подозрением покачал головой.
— А почему это ты принёс их сюда? Все знают: с приходом Сессии Дятлова можно найти исключительно в его кабинете… Ты, наверное, совсем не его тут ищешь.
— Ага, — злобно огрызнулся Вася. — На самом деле я пришёл воровать ваши древние компы. Хочу сдать их в музей вычислительной техники и стать миллиардером, как Билл Гейтс.
Админ нахмурился ещё больше, но Васю спас запыхавшийся Рома.
— Что у вас тут опять стряслось? — отдуваясь, пискнул он. — Если ты из 128, то пусть там Илья разбирается, это его дело.
— Я листинги на столе оставил. Хочу забрать.
Сисадмин с недоумением воззрился на него.
— Если ты о тех листочках, которые тут валялись, то я только что вытащил их во двор, там как раз строительный мусор увозят… Ну я и решил им подкинуть… Одним мешком больше, одним меньше — им-то какая разница?..
Но Вася уже не слушал его. Он мчался по лестнице во двор, надеясь на то, что ещё не совсем поздно.
В тесном дворике СЗЭПа пыль стояла столбом. Грузчики под пристальным наблюдением сотрудников института таскали в кузов мешочки, мешки и мешищи мусора, оставшегося после очередного квазикапитального ремонта. Всё вокруг ругалось, чихало и было покрыто белёсым налётом. Но, движимый благородным порывом желания учиться, Вася с разбега влетел в это столпотворение. И тут порыв иссяк. Он оказался лицом к лицу с верзилой явно неславянского происхождения.
— Тебе чё тут надо, э? Помогать пришёл? — он расплылся в добродушнейшей улыбке, ослепительно сверкавшей золотом.
— Нет, я… Понимаете, тут мои листинги, где-то в мешке… Мне их обязательно найти надо…
— Какой листинги? Нет тут ничего, мусор адын, а листингов нет. Ты лучше главного спроси, он знает.
Троттер совсем упал духом. Перспектива говорить с каким-то главным, а потом копаться в мешке с мусором казалась совсем непривлекательной. Он уже хотел было разразиться гневным проклятием в адрес Дятла, который совсем некстати сменил место постоянной дислокации, но тут что-то плавно опустилось ему на голову и скользнуло по плечу. Вася машинально поймал его рукой и узрел… пятнадцатую страницу своего листинга.
Вася запрокинул голову. Около двадцати листочков формата А4, словно стая летучих мышей-альбиносов повисли, зацепившись за карнизы или разлеглись погреться на ярком весеннем солнышке на крыше. Лёгкий ветерок подхватил несколько из них, и теперь они, белые как платье девственницы, планировали в столь же белый двор.
В этот миг Троттер понял, что Бог всё-таки существует. С воплем радости он бросился ловить бумажки, путаясь под ногами у грузчиков и шлёпая по глубоким лужам, а ветер, словно угадав его желание, стряхивал с крыши всё новые и новые листочки.
Но, так как в этой жизни всегда найдётся место закону подлости, ветру очень скоро надоело гонять бумажки по двору, и он удалился на поиски более достойного занятия. Самая последняя страница листинга, где Вася изложил свою гениальную программу, осталась лежать в жёлобе водостока. Её кончик чуть задрался, словно издеваясь над ним.
— Цып-цып-цып! — Троттер сделал приманивающее движение рукой. — Иди сюда, хорошая страничка!..
Но, по всей видимости, вложить в свой голос достаточно убедительности Вася так и не сумел. Листочек даже не шелохнулся.
— ****** *****! — гневно сказал юноша, но и это не возымело никакого успеха.
Оставалась единственная возможность. Со всех ног Троттер бросился вверх по лестнице, надеясь, что сисадмины забыли закрыть дверь на чердак после того, как курили там во время обеденного перерыва.
На этот раз ему всё-таки повезло. Он распахнул дверь и подбежал к слуховому окошечку. Бумажка всё ещё лежала на том месте, где он видел её в последний раз.
Вася положил сумку и гитару на пол и выполз на крышу. Листочек не шевелился. Тогда Троттер как заправский охотник начал осторожно подкрадываться к нему. Но закон подлости ещё не исчерпал своё действие. До странички оставалось рукой подать в буквальном смысле, и тут юноша услышал удивительно знакомый голос.
— Василий, а что это вы делаете на крыше?
Студент с предельной осторожностью повернул голову и увидел доцента Дятлова. Он с интересом наблюдал за ползущим по крыше Троттером из окна коридора с противоположной стороны института. Вася сделал максимально беззаботное лицо и крикнул:
— Я вам листинги принёс, Виктор Борисович! Щас, только я достану последнюю страничку из жёлоба и принесу их вам!
Дятлов развёл руками.
— А более простого способа взять чужую работу вы не придумали? А впрочем, своя рука — владыка... Правда, хочу вас огорчить, через десять минут я покидаю стены института, но если вы успеете…
И тут случилась вполне предсказуемая вещь: лёгкий порыв ветра подхватил последнюю страничку и сбросил её на улицу.
Испустив дикий крик отчаяния, Вася рванулся было за ней, но проснувшийся инстинкт самосохранения подсказал, что крыльев он пока не отрастил и кратчайший путь будет его последним путём. Юноша пополз обратно к слуховому окошку.
И тут его постигла очередная неудача: Рома, видимо, вспомнил, что дверь на чердак осталась открытой, и решил исправить положение. Троттер оказался перед запертой снаружи железной дверью. В отчаянии он принялся колотить в неё руками и ногами и поднял такой шум, что перебудил бы целое кладбище, но, на удивление, не всполошил никого в институте.
Вася опустился на пол чердака с твёрдым намерением погибнуть здесь от голода и остаться навеки на совести беспечных сисадминов. Но прежде чем привести в исполнение эту страшную месть, нужно устроиться поудобнее, а тут, как назло, что-то мешает в кармане джинсов. Студент засунул руку в карман и нащупал… мобильник.
Он схватился за него так, словно это был спасательный круг, брошенный утопающему. Теперь это его единственный шанс выбраться отсюда и найти последний лист.

— Какого чёрта ты вообще полез на эту крышу? — Маша сердито взмахнула руками так, как обычно это делал староста группы. — По-другому достать его было нельзя? Вот теперь ты точно влип: мало того, что у тебя висит экзамен, так ты ещё получил выговор из деканата! О Сам-Знаешь-Чём забыл?
— По крайней мере, теперь Дятел точно знает, что я не просто так прогулял, я листинги делал, — огрызнулся Троттер, стряхивая с чехла гитары пыль и налипшую паутину.
— Интересно, откуда это? — язвительно фыркнул Сашка. — По-моему, ему плевать с высокой колокольни на деканат.
— Я видел его, пока полз по крыше, и даже пообщаться успел.
— И что же он соизволил тебе сказать?
— Он сказал… Вот чёрт!!!
Бросив сумку на лавку, Троттер со всего своего сорок третьего размера помчался по коридору, сжимая в одной руке пачку листингов, а в другой — чехол с гитарой. Он со свистом промчался по направлению к женскому туалету, потом — к центральной лестнице и к вахте. Однако Дятел словно сквозь землю провалился.
— Вот *****! — ёмко заявил Вася. — Не мог пять минут ещё подождать, скотина! А то, что мы его часами ждём, это ничего не значит!
— Да ладно тебе, — улыбнулся Сашка, подавая другу сумку. — Ты всё равно последнюю страницу не нашёл.
— По ходу, ты ещё одну потерял, пока бегал, — Маша показала на листочек формата А4, случайно залетевший под лавочку. Троттер наклонился, и в его руках оказался… список студентов, над которыми нависла угроза Сами-Понимаете-Чего! Его фамилия была обведена синим маркером и дважды подчёркнута.
— А ты всё говорил, что Сам-Знаешь-Что — это сказка для наивных первокурсников! — Маша заглядывала в листочек через плечо.
— Зато теперь, когда мы знаем, что цель Дятла — всеобщее владычество Сами-Знаем-Чего, мы можем более эффективно ему противостоять. Тем более что у Василия есть гениальный проверенный план.
— Мне жаль вас разочаровывать, господа и дамы, но, на самом деле, никакого плана у меня не было, — Троттер сел на лавочку и обхватил голову руками. — Теперь меня точно ждёт Сами-Знаете-Что!
Власина села рядом и обняла его за плечи.
— Зато у нас с Сашкой правда есть план. Он, конечно, не проверенный и непонятно насколько надёжный, но зато это хоть какой-нибудь план.
— Это точно, — кивнул Резков. — Мы не оставим тебя на растерзание этому слуге Сами-Знаете-Чего! Мы же друзья.
— Друзья, — со слезами благодарности в глазах повторил Вася. Перед ним забрезжил слабый лучик надежды.
— Начнём с того, что мы имеем, — Маша обвела юношей пристальным взглядом. — А имеем мы немного…
— Я бы сказал, что иметь скоро будут нас, — хмуро буркнул Вася. Паника прошла, и происходящее стало казаться ему всё более и более абсурдным.
— Так, друг любезный, это видел? — Сашка продемонстрировал увесистый кулак. — Не хами даме, которая, между прочим, сдала Дятлова на отлично.
Маша смущённо порозовела.
—Спасибо, я вообще-то могла и сама справиться.
Помолчав, она продолжила:
— У нас есть листинг, сделанный общими усилиями, и есть противный препод, которому его нужно всучить. Самое сложное в этом только то, что непонятно, где искомый препод обитает. У кого-нибудь есть гениальное предложение, как его искать?
— У меня есть предложение, близкое к гениальному. Давайте сперва заново распечатаем листинги, а то на них смотреть жалко.
Все уставились на пачку листов в руках Троттера. Выглядели они и впрямь весьма плачевно: смятые, в полосах грязи, с оборванными краями. Вася поскрёб в затылке.
— Твоё предложение не лишено логики, но как ты его осуществишь? В этом районе нет ни одного места, где это можно было бы сделать за приемлемую плату.
Резков покровительственно похлопал его по плечу.
— Смотри и учись у профессионала. Флэшка с листингами у тебя?
Троттер достал её из кармана и протянул другу. Сашка подхватил с лавочки свою сумку и направился по коридору в другое крыло института. Дойдя до двери заведующего кафедрой математики, он постучал, дождался приглашения и вошёл. Маша и Вася неуверенно последовали за ним.
Профессор Вакула стоял у своего стола и разбирал какие-то бумаги. Увидев студентов, он приветливо улыбнулся, его карие глаза излучали доброту и мудрость.
— Здравствуйте, садитесь, пожалуйста. Кофе будете? Я привёз из Франции замечательный кофе… Впрочем, если вы желаете, у меня есть не менее замечательный зелёный китайский чай…
— Нет, спасибо, от кофе мы, пожалуй, откажемся. Сергей Юлианович, вы можете помочь нам распечатать листинги для Дятлова? Василий никак не может сдать ему экзамен.
— Да, да, да, да, конечно, сейчас… Только принтер может отказаться работать, но я надеюсь, что всё получится… Кстати, как вам Дятлов? Мне очень интересно, это ведь я пригласил его к нам в институт… Мне очень хвалили его как профессионала…
По вытянутым лицам студентов он догадался, что о его профессионализме они думают явно не с таким воодушевлением, как он предполагал.
— Понимаете, Сергей Юлианович, он, может быть, прекрасный программист, но, как вам сказать… Объясняет он так, что ничего невозможно понять, сам постоянно путается в кодах программы, а потом говорит, что это мы виноваты… Требует с нас то, чего не задавал…
Профессор Вакула горестно всплеснул руками.
— А мне его так хвалили… Что же теперь делать… Какая жалость, исправить ведь ничего не получится, преподавателей не хватает просто катастрофически…
Видя, что Сергей Юлианович совершенно искренне расстроился, Маша поспешила утешить его:
— Ничего страшного, мы как-нибудь его перевоспитаем.
Профессор хихикнул.
— Перевоспитаете? Замечательно, надеюсь у вас всё нормально получится… Тогда, может быть, всё-таки кофе? Я где-то читал, что кофеин стимулирует деятельность мозга… А, впрочем это не так важно… Наберите, если хотите, в Гугле «кофеин», и наверняка найдёте статью о нём…
Довод про Гугл был беспроигрышным. Все тут же согласились выпить по чашечке кофе, пока старенький принтер натужно выплёвывал отпечатанные странички.
— Сергей Юлианович, а вы случайно не знаете, где находится нулевая аудитория?
Профессор чуть не поперхнулся.
— А что вы в ней забыли? Это ведь легендарная аудитория… Мне точно не известно, но, по-моему, она является чем-то вроде пионерских страшилок… А, конечно, вы же не были пионерами, а я-то ещё был… Хорошее было время… Так вот, в пионерлагерях было принято шёпотом рассказывать на ночь страшилки… Мне казалось, что нулевая аудитория — из той же серии, что и автобус с чёрными шторками и тому подобное…
— Дело в том, что профессор Дятлов принимает долги только в ней. И если мы не найдём её до конца сессии, с Василием произойдёт Сами-Понимаете-Что.
— Ах, какая жалость… Нет, мы никак не можем потерять одного из наших бойцов, настоящие путинцы своих не бросают…Что же делать? Я даже не знаю, существует ли такая аудитория в принципе… Пожалуй, вы правы, Дятлов не очень хороший преподаватель, если назначает студентам пересдачи в таком месте…
— Может быть, вы всё-таки расскажете нам, что вам известно об этой аудитории?
Профессор немного помялся и, наконец, приступил к рассказу.
— Лет двести назад, когда в здании нашего института ещё был доходный дом… Нужно пояснять этот термин? Нет? Ну, ладно… Так вот, в одной из его комнат жил почти нищий студент… Почти как Раскольников… Вы ведь помните этого персонажа?.. Правда, Раскольников жил где-то рядом с Фонтанкой, там ещё улица… Как же она называется?.. Ах, забыл, но это к нашей истории отношения не имеет… Если хотите, можете набрать «Раскольников» или «Достоевский» в Гугле, и он вам выдаст… Чёрт, я забыл о чём я вам рассказывал…
— Вы рассказывали нам о студенте, который жил в здании нашего института, — Сашка устроился в кресле поудобнее и отхлебнул кофе.
— Ах, да, да, да… Так вот, с этим студентом случилась какая-то тёмная история… То ли что-то связанное с женщиной, вы же знаете, шерше ля фам, как говорят во Франции… А может быть, его ждало Сами-Знаете-Что… Хотя тогда ему почти ничего не грозило, он мог бы работать каким-нибудь чиновником… Но я собирался рассказать вам о другом… Так вот, этот несчастный студент не выдержал тягот жизни и повесился… Он жил где-то на первом этаже, почти в подвале и был настолько одинок, что его нашёл домохозяин, который пришёл взимать с него плату за четыре месяца…
Он немного помолчал и продолжил:
— Я не знаю, насколько правдивой была эта история, но считается, что именно с тех пор со всеми, кто каким-либо образом оказывался связанным с этой аудиторией, случались весьма печальные случаи… Я, конечно, здравомыслящий человек, но всё-таки подобные истории на пустом месте не рождаются…
— А на вашей памяти случалось что-нибудь, связанное с этой аудиторией? Помимо того, что её занял Дятлов и теперь вынуждает нас искать её по всему институту.
Профессор Вакула задумался.
— Нет, пожалуй нет… Но я же работаю здесь всего лет пять… Ничтожный срок для вселенской силы зла, которая поселилась в ней…
Он снова хихикнул.
— Если вам так необходимо найти её, то, пожалуй, вам стоит обратиться к Александру Никитичу, вашему завкафу… Он работает здесь больше, чем я, может быть, он что-то знает.
— Спасибо, Сергей Юлианович, — Сашка принял из рук профессора пачку отпечатанных листочков. — Тогда мы попробуем найти Александра Никитича, возможно, он знает об этом больше…
— Да, да, конечно… Как вам, кстати, кофе? Я, конечно, не бог весть какой мастер в приготовлении, кофеваркой пользуюсь… А вот во Франции почти каждый умеет, как настоящий барриста…
— Спасибо большое, всё равно было очень вкусно, — студенты гуськом выползли в коридор.
— Кто-нибудь видел сегодня Александра Никитича в институте? — студенты переглянулись.
— Ты думаешь, он здесь? Уже шесть вечера, какой нормальный препод согласится здесь оставаться в такое время, да ещё в конце летней сессии? — Маша с сомнением покачала головой. — Я предлагаю пойти домой сегодня, а завтра заняться поисками Александра Никитича.
— А я предлагаю догнать его, пока он не свернул куда-нибудь и не растворился в мировом пространстве, — пробормотал Сашка, глядя куда-то над её головой.
По коридору шла невысокая сутулая фигура в выцветшем серо-голубом пиджаке. При более пристальном рассмотрении в ней без труда угадывался заведующий кафедрой ФиКУС.
Не желая упустить столь соблазнительную возможность решить все свои проблемы сразу, студенты ломанулись вдогонку и чуть не налетели на Александра Никитича, который имел неосторожность остановиться перед расписанием экзаменов, завернув за угол.
— Упс!.. — вырвался слитный вздох облегчения.
— Вы на экзамен опаздываете, молодые люди? — почти прозрачные голубые глаза смотрели с иронией. — Не очень предусмотрительно с вашей стороны.
— Нет, Александр Никитич, мы вас искали, — у Васи даже захватило дух от собственной дерзости. — Хотели спросить…
— Ну, так спрашивайте.
— Э… Вы можете сказать, где находится аудитория 000?
— Я-то думал, студенты повзрослели с тех пор, когда я был молод. Всем известно, что нулевая аудитория — это что-то сродни гробу на колёсиках или чёрной-пречёрной комнате.
— Понимаете, Александр Никитич, нам Виктор Борисович Дятлов назначил пересдачу в нулевой аудитории. Поэтому нам очень нужно её найти, даже если она не существует…
Завкаф посмотрел на них с лёгким подобием улыбки на лице.
— Ну, раз такое дело… Вам придётся спрашивать дорогу у самого Виктора Борисовича… Ну, или обратиться к Шитову, ему недавно выделили 029 аудиторию под лабораторию, возможно он видел где-нибудь и нулевую.
Студенты вздохнули с облегчением. Пытаться получить объяснения у Виктора Борисовича считалось абсолютно гиблым делом по ряду причин. Во-первых, он весьма неохотно расставался с информацией, считая её стратегически важным ресурсом. Во-вторых, когда он-таки решался расстаться с частью неприкосновенного запаса своих знаний, то делал это таким запутанным языком, что магистр Йода со своей инверсией грыз трость от зависти.
Друзья уже направились к лестнице во двор, когда Васе пришла в голову одна мысль. Он повернулся к Ковалько и спросил:
— А вы когда-нибудь слышали о случаях, происходивших в нулевой аудитории?
Завкаф посмотрел на него ещё более иронично.
— А вы когда-нибудь вообще видели эту таинственную аудиторию? Я работаю здесь более пятнадцати лет и узнал о её существовании только от вас. Да и то, это лишь её предполагаемое существование.
Он ещё раз улыбнулся и двинулся прочь по коридору, оставив студентов в лёгком замешательстве.
— Так это, что получается, Дятел нас наколол с этой аудиторией? — завопил Вася, потрясая гитарой. — Типа, подними ножку — увидишь дорожку?
— Ладно, не шуми, — Сашка положил руку ему на плечо. — В конце концов, мы ещё не спрашивали Шитова и не узнавали на вахте. Не мог же он, в самом деле, назвать нам несуществующую аудиторию…
— Не мог, говоришь? — Вася недоверчиво прищурился. — Да нет, с него ещё и не то станется. Но с Шитовым всё равно поговорить придётся.
Друзья спустились по лестнице во двор и направились к 029 аудитории. Шитова они застали за перетаскиванием мебели в аудиторию. Увидев студентов, он обрадовался.
— Юноши, помогите, пожалуйста, занести мебель в аудиторию. Для вас же её готовим.
Молодые люди отдали свои вещи Маше, а сами принялись помогать обустраивать лабораторию. Вскоре все парты и стулья заняли свои места, и можно было поговорить о деле, которое привело их к Андрею Николаевичу. Он внимательно выслушал студентов и задумчиво покачал головой.
— Нет, здесь такой аудитории точно нет. Да и вообще, поблизости только аудитории без номеров. Возможно, когда-то у них они были, но уже давно их утратили. Да и Дятлова я во дворе никогда не видел, не любит он на свежий воздух выходить…
Вася уже совсем было упал духом, решив, что на этом разговор можно считать оконченным. И тут Шитов внезапно добавил:
— Знаете, что я вам посоветую? В библиотеке должны храниться книги по истории нашего института. В одной из них я видел схему расположения аудиторий. Вы можете попытать счастья там.
Юноши мгновенно воспряли духом, но Маша тут же остудила их пыл:
— До первого сентября библиотека работает только по средам. А сегодня четверг. Библиотека, конечно, неплохой вариант, но для нас он не может быть основным: чем быстрее мы найдём эту аудиторию, тем раньше избавим Троттера от Сами-Знаете-Чего!
Вася со злостью ударил кулаком по вынесенной во дворик старой парте. На её покрытой пылью поверхности отпечатался след от удара и краешка рукава. Сам же студент бешено затряс рукой, завывая от боли.
Сашка отодвинул друга от зловредной мебели и, руководствуясь чисто хулиганскими побуждениями, написал на ней крупными буквами: «Дятлов — лох!» Потом отошёл немного, посмотрел и снабдил надпись поясняющим рисунком. У всех стало легче на душе.

Троттер без особого энтузиазма рассматривал синий экран смерти. Мало того, что он занимал чужой компьютер не на своем занятии, так он еще и завис. И тут над его плечом кто-то шмыгнул. Вася похолодел.
— Троттер, а что вы здесь делаете в неурочное время? — проскрипел до ужаса знакомый голос.
Вася медленно-медленно повернул голову и узрел Владимира Дементьевича Чёртова.
— Здравствуйте, — прошептал Троттер, предчувствуя что-то очень нехорошее. — А я вот… Пришёл.
— Вижу, что пришли, — недовольно буркнул преподаватель. — А зачем, спрашивается? Я же сказал, что раньше осени вы мой предмет не сдадите.
— Я помню, — Троттер представил, что после этого разговора он базы данных и осенью не сдаст. — Я просто хотел…
— Хреноватенько, Троттер, хреноватенько, — Чёртов почти злорадно улыбнулся. — И что вы теперь намерены делать?
— Я просто хотел выложить лабораторные работы для Дятлова на сервер, — попытался оправдаться Вася. — А компьютер завис…
— Жалкая попытка, Троттер. Беспомощная, — препод снова шмыгнул, и в этом незатейливом звуке студенту послышались раскаты грома. — Ну, раз вы к Дятлову… Кстати, а сколько у вас долгов в эту сессию, Троттер?
— Вы, Дятлов и Курбатова, — упавшим голосом пробормотал Вася, не поднимая глаз. Владимир Дементьевич уже в открытую злорадно ухмыльнулся.
— Ну, тогда я могу только пожелать успехов у своих коллег. И, кстати, Троттер, я надеюсь, вы понимаете, что не должны мешать группе, на чьём занятии вы нелегально присутствуете?
Троттер с облегчением вздохнул.
— Так мне можно остаться, Владимир Дементьевич? — вопросил он, преданно глядя в глаза преподу.
— Оставайтесь, Троттер, оставайтесь. Всё равно это не надолго, — хмыкнул Чёртов и прошаркал к своему рабочему месту.
Вася уныло воззрился на голубой экран. Теперь осталось заставить работать эту адскую машину. И тут по экрану побежали жёлтые буквы, хотя его руки в этот конкретный момент нежно сжимали чехол с гитарой. Студент с возрастающим удивлением увидел надпись: «Привет, неудачник!» и приглашение для продолжения диалога. Медленно-медленно, постоянно исправляя опечатки, Вася набрал: «Привет! А ты кто?» Курсор моргнул пару раз и выдал ответ: «Я всезнающая программа. Мне известны ответы на все вопросы ».
Яркая вспышка надежды ослепила Троттера и отдалась в ушах звуком фанфар. Он торопливо напечатал: «А ты знаешь, где находится нулевая аудитория?» «Знаю». Звук фанфар усилился, и Вася пугливо огляделся, боясь, что их может услышать ещё кто-нибудь кроме него, и тогда он будет изгнан за вмешательство в процесс обучения другой группы. И тут курсор, моргнув пару раз, выдал ещё одну строку текста: «Но тебе не скажу». Подумав, добавил: «Потому что ты неудачник. Муа-ха-ха!» Вася хотел было сказать всё, что он думает по поводу таких программ, но тут системник странно всхрюкнул, выдал струйку белёсого дыма, и экран совсем погас. «Чёрная магия», — подумал Троттер, торопливо хватая свои вещи и бесшумно выпархивая в коридор с выражением лица, имитирующим кирпичную кладку.
Из состояния суеверного испуга его вывело лобовое столкновение с унылым эмо-кидом.
— Ты чего дерёшься? — плаксиво проныл эмо и залился розовыми слезами. — Сначала на Сам-Знаешь-Что нарвался, теперь дерутся… Никто меня не любит!..
Его истошная жалоба стремительно переходила в ультразвук, и Вася, в безрассудно смелой попытке спасти свою жизнь, невероятным прыжком сорвал своё бренное тело с линолеума и сграбастал эмо-кида в жаркие объятия.
— Не плачь, маленький, я не хотел! — взревел Троттер, перекрикивая его вопли. От такой психофизической атаки бедняга выпал в осадок и разом заткнулся, судорожно пытаясь не дрожать. Вася поглядел на эмо. Эмо поглядел на Васю.
— Я больше не буду, — тихо пролепетал он. — Отпусти, пожалуйста. Троттер разжал руки, и несчастный тихонько отполз в сторону, поминутно оглядываясь, не бросится ли за ним вдогонку этот ненормальный. Троттер проводил его взглядом, и тут его осенила гениальная мысль.
— Слу-ушай! — рявкнул он так, что эмо-кид в ужасе распластался по стенке. — Ты говоришь, нарвался на Сам-Знаешь-Что?
Эмо затравленно кивнул, судорожно соображая, что может ему быть за такое признание.
— То есть ты встретил кого-то из его слуг?
Ещё один нервный кивок.
— А кого? — выдохнул Вася, надеясь на чудо.
— Дятлова.
Троттер сдержал порыв броситься на колени и возблагодарить небеса за явленную милость. Одна эта фамилия ещё ничего не решала.
— Так ты знаешь, где находится нулевая аудитория?
Такого испытания психика несчастного эмо уже не выдержала. Он всхлипнул, неопределённо махнул рукой куда-то в сторону женского туалета и, тихонько подвывая, бросился к выходу из СЗЭПа. Поразмыслив немного, Вася решил не мучить бедолагу и отправился на поиски тайной аудитории по указанному направлению.
Пройдя несколько шагов, Троттер прислушался. Откуда-то раздавался ритмичный долбёж по кафельным плиткам и мелодичный перезвяк отваливающихся кусков вышеозначенного материала. Вася понял, что это неспроста.
Вася переступил с ноги на ногу, осторожно пристроил чехол с гитарой на скамеечке в коридоре и шагнул на звук. Стук не прекращался. Осторожно заглянув в распахнутую настежь пасть двери женского туалета, студент увидел… мужика, который менял кафель в вышеозначенном помещении.
— Э-э-э, здрась, — с облегчением выдохнул Вася.
— Здрась, — с недоумением откликнулся мужик, краснея так, словно его застукали за чем-то неприличным.
— Ну,.. Я пойду?
— Ну с Богом.
Троттер поднял чехол с гитарой и стал спускаться по лестнице во внутренний дворик, всей поверхностью спины ощущая волны удивления, испускаемые плиткоукладчиком.
Вася уже взялся за ручку двери, когда понял, что на лестнице что-то явно изменилось. Он обернулся и увидел, что белёная дверь, обычно заколоченная крест-накрест, едва-едва приоткрыта, и из-под неё пробивается тонкий лучик света. Повинуясь смутному подозрению, Троттер поднял руку и, с замиранием сердца, пару раз ударил согнутым пальцем по косяку.
— Пароль, — отозвался знакомый нервный голос.
— Давайте не будем заниматься столоверчением, — наобум брякнул Вася.
— Неве-е-ерно, — злорадно отреагировал голос. — У вас осталось две попытки.
— Когда человек берёт носки в рот, он моделирует определённый процесс? — заискивающе осведомился студент.
— Оригинальная мысль. Но нет.
— Энтропия — это антипалка! — в отчаянии воскликнул Троттер, понимая, что последняя надежда делает ему ручкой с совершенно издевательским выражением лица. Голос за дверью хранил зловещее молчание. Наконец он сжалился.
— Ладно, теперь я могу быть уверен, что вы хотя бы немного ознакомились с основами моего предмета. Заходите.
Студент, перекрестившись, шагнул в зев обретённой нулевой аудитории…

Чья-то рука сурово тряхнула Троттера за плечо. Вася дёрнулся, недовольно мотнул головой и попытался вырваться, но рука держала крепко. Поняв, что всё усилие вырваться на свободу пошло прахом, он открыл один глаз. Прямо перед ним маячило чьё-то смутно знакомое лицо.
— Отвалите все, я тока что вышел на допсу, — пробормотал он, отмахиваясь от призрака собственной памяти.
— Да, я уже знаю, — ответил голос Саши Резкова. — Тут у тебя под ногами прожжённая зачётка валяется. Где ж это ты её так ухайдакал? Ты Дятлу химию, что ли, сдать пытался?
Эта вполне безобидная фраза привела Троттера в чувство, память стала восстанавливать части произошедшего.

…Студент, перекрестившись, шагнул в зев обретённой нулевой аудитории. Прямо у его ног пол обрывался и уходил в крутое пике длинной винтовой лестницей с истёршимися деревянными ступенями. Вася судорожно сглотнул и начал спуск. Света, идущего снизу было явно недостаточно, чтобы разглядеть, что на ступенях бороздки от ногтей спасающихся студентов, но вполне хватало, чтобы увидеть толстые пучки коаксиальных и не очень кабелей, тянущиеся вдоль стен.
По мере спуска становилось жарче. Вася вытер пот со лба, но не отступил. И вдруг лестница внезапно кончилась, и он оказался в небольшой каморке с низкими потолками. В центре стоял… нет, не стол и не шкаф, а микроЭВМ советского производства, за которой и сидел Дятлов.
— Садитесь, — отрывисто бросил он. Троттер огляделся и, не найдя поблизости ни одного стула, остался стоять.
— Берите билет.
Студент снова огляделся и, снова не увидев ничего похожего, с завидной долей наглости заявил:
— Билет номер тринадцать. Вопрос первый: автоматизация нормализации формализации процессного метода. Для авто…
— Достаточно. Дополнительный вопрос: проиллюстрируйте принцип иллюстрации принципа формализации процессного метода непроцессным путём.
Ответа на этот каверзный вопрос Вася не знал. Он почувствовал, будто пламя ада разверзлось под его ногами, и по его спине пробежала струйка пота. Он попытался вывернуться давно испытанным способом: попытаться вытянуть ответ из недр сознания преподавателя.
— Ну, начнём, пожалуй, сначала. Ведь что такое непроцессный подход? Непроцессный подход — это такой подход… Ну, такой подход… Такой, непроцессный… То есть, я хочу сказать, что при этом подходе мы не используем никакие процессы…
— Прямо таки никакие? — едко уточнил Дятлов. — А как же вы объясните тот факт, что мы используем непроцессный подход для описания процессного подхода процесса автоматизации?
— Это исключение. А в остальных случаях — никаких процессов, — извернулся Вася.
— Да-а? Ну, своя рука — владыка, — усмехнулся Виктор Борисович. — Продолжайте.
Итак, попытка вытянуть секретную информацию с треском провалилась. Самое паршивое в этой ситуации — то, что препод это тоже понял.
— Хорошо, давайте тогда вот о чём поговорим. Приведите мне пример моделирования какого-либо объекта или процесса, где используются формализированные подходы к моделированию.
Итак, ещё один вопрос с подвохом. Троттера бросило из жара в холод.
— Формализованный… Формализованный… Ну, например,.. Ну, допустим, когда гаишник реконструирует события на месте ДТП — это крайне формализированный подход к моделированию. Столько нужно всяких бумажек…
Он осёкся, уткнувшись в укоризненный взгляд преподавателя.
— Очень плохо, Василий, очень плохо. Если вы и на последний вопрос не ответите, то я буду вынужден… Буду вынужден применить к вам САМИ-ЗНАЕТЕ-ЧТО!
В глазах Дятлова блеснуло что-то демоническое. Вася поёжился.
— Приведите мне, пожалуйста, пример подсистемы простейшей системы, ну например, топора.
Его зрачки неестественно расширились, рука, сжимающая ручку, занесла сие орудие уничтожения студенческих жизней над ведомостью, и тут на Троттера снизошло божественное озарение.
— Подсистемой топора, — выкрикнул он, — является его химический состав!
Лицо препода исказила гримаса бешеной злобы, его глаза метали молнии. Изо рта вырвался вопль, откуда-то сверху посыпались искры. С замиранием сердца Вася увидел, как они падают на ведомость и его зачётку, оставляя пятна гари прямо поверх отметки «уд»…

— Как я оттуда выбрался — до сих пор не понимаю, — вещал Вася, размахивая руками. — Там всё рушилось, падало, искрило, а я бежал, прижимая к груди зачётку, и думал: «Главное, не потерять её теперь».
Сашка хлопнул его по плечу.
— Ну, всё, два долга осталось — считай, закрылся. Пошли по домам.
Троттер подхватил чехол с гитарой, сунул зачётку в задний карман брюк и поплёлся следом. Друзья вышли из института и, не торопясь, отправились в ближайшее кафе-мороженое праздновать очередную победу сил добра над силами разума.
И никто из них не заметил, что из-за трубы на крыше здания на них смотрит вечноголодными глазами Сами-Знаете-Что. Но оно тоже не спешило. У него было ещё предостаточно времени. До следующей Сессии.